Итак, Го Вэй покарал барича Шана за его нечестивые поступки. Люди барича разбежались в разные стороны, а Го Вэй направился в ямынь правителя области.
— Ваша светлость, господин правитель! — сказал Го, когда Фу появился в зале. — Почтительно вам докладываю: я наказал одного злодея, который измывался над простым людом. Прошу меня не карать за проступок!
Правитель учинил Го Вэю допрос, дабы выяснить обстоятельства дела, и, узнав их, немедленно приказал стражам надеть на Го Вэя большую кангу и отправить в уголовный приказ. Об этом страшном месте можно сказать так:
Дело Го Вэя попало в руки следователя Ван Сю. Приказав тюремщикам доставить из темницы связанного преступника, он сразу приступил к допросу. Через какое-то время от правителя Фу явился нарочный, который принес распоряжение, повелевающее следователю немедленно прибыть в боковые комнаты[115]
. Ван Сю тотчас последовал к начальнику. Правитель сказал ему пару незначительных фраз, а потом взял кисть и вдруг написал несколько слов.— Освободить Го Вэя? — удивился Ван. — Но ведь недавно вы дали другое указание... Наконец, есть статья закона...
Правитель смешался и, внезапно поднявшись, направился к двери и вышел из комнаты. Растерянный Ван пробормотал слова прощания. Он ничего не понимал. В задумчивости он вернулся в свой приказ, сел у стола... и уснул. И вдруг он увидел на столе небольшую красную змейку.
— Что за чертовщина? — проговорил Ван и решил было смахнуть ее со стола, но змейка ускользнула от него и быстро-быстро поползла в сторону. Ван замер и заметил, что змейка поползла медленнее... И вдруг Ван видит, что он стоит в восточной части тюрьмы. Змейка шмыгнула в дыру одной из камер. Ван за ней. В камере сидел Го Вэй. Змейка оказалась на канге заключенного и неожиданно юркнула ему в ноздрю. И тут Ван Сю заметил, что над головой узника вроде как разливается алый свет, а все тело окутано лиловым туманом. Ван стал соображать, что с ним происходит... и вдруг проснулся.
Надо сказать, что подобные сны видятся человеку обычно тогда, когда случаются разные неприятности: тревожит его неразрешимое дело, или засела в голове какая-то мысль, или угнетают его разные печальные думы, или, наконец, страдает он от безденежья. И правда, многие тревоги суть порождение бедности, а печали — рождаются в заботах и тревогах. Ведь всем известно, от радости и приятностей тревог не бывает.