Возвращенная драгоценность. Китайские повести XVII века

А теперь мы расскажем о ростовщике Вэе. Когда этот злыдень впервые приехал в Нанкин, у него была лишь скромная долговая лавка. Но Вэй умел извлекать выгоду любыми способами, не брезгуя ни ложью, ни обманом. Скажем, приходит к нему человек заложить вещь. Вэй расплачивается с ним низкопробным серебром, выдавая его за самое чистейшее и лучшее. Мерил он серебро самыми маленькими весами, непременно забывая поставить несколько гирек. Но зато, когда кто-то выкупал вещь, Вэй притаскивал большой безмен и требовал, чтобы клиент рассчитался с ним серебром лучшего качества. Если же в расчете у клиента случалась промашка, ростовщик оставлял вещь у себя. Иногда ему приносили в заклад драгоценную вещицу из золота, серебра или же украшения из жемчуга и редких каменьев. Увидев, что золото высшего качества, Вэй тут же изготовлял подделку и отдавал ее вместо ценной вещи. Крупные жемчужины он подменял мелкими, редкостные каменья — дешевыми стекляшками. Трудно сказать, сколько подобных мошенничеств он совершил!

Триста лянов серебра он дал Чэню, конечно, не задаром, но под залог заозерного дома. Какое-то время он не требовал денег обратно, но вот прошло три года, и проценты сравнялись с основной суммой. Этого-то момента Вэй и ждал. В один прекрасный день он послал посредников за долгом. В это время сюцай Чэнь снова сидел на мели, в доме его — хоть шаром покати. Как говорится: кубки сухие, кувшины пустые. Примирившись с бедностью, сюцай читал книги, готовясь к экзаменам. Услышав о том, что пора расплачиваться, он растерялся и велел домашним сказать, что его нет дома, а когда вернется — рассчитается. Так он отговаривался несколько раз. «От долга не скроешься, от привидения не убежишь!» — гласит поговорка. Ростовщик, конечно, не верил тому, что говорили в доме Чэня, и посылал своих людей чуть ли не каждый день. Но сюцай продолжал скрываться. Тогда Вэй велел посредникам подкараулить сюцая возле дома, да еще хорошенько припугнуть его. Чэнь пошел на попятную.

А сейчас послушаем стихи:

Не страшили его могучие духи,
когда он был при деньгах.
А теперь остался без всяких средств —
и бесенок внушает страх.

Знал давно, что наступит день

и придется стерпеть позор —
Всей его прошлой беспутной жизни
справедливый укор.

Итак, сюцай, не выдержав домогательств ростовщика, в конце концов вынужден был встретиться с его доверенными.

— Мой долг вместе с процентами составил шестьсот лянов. Такую крупную сумму я выплатить сейчас не в состоянии, — сказал он. — Но у меня есть поместье на другой стороне озера, которое оценивается в тысячу лянов, а может быть, и больше. Я могу уступить его под залог. Пусть ростовщик дает тысячу лянов, и дело с концом. Прошу вас, почтенные, постарайтесь договориться с ним, а я вас, разумеется, отблагодарю.

Посланцы Вэя, поняв, что из сюцая все равно денег не выжмешь, пошли доложить ростовщику.

— Что вы городите! — воскликнул Вэй. — Видел я этот дом и поместье! Никакой тысячи они не стоят. Этот Чэнь слишком широко разевает пасть! Красная цена его хозяйству — шестьсот лянов, да и этого будет много.

— Почтенный Вэй! Такое поместье вам никогда не купить за шестьсот лянов. Чэнь Хэн сейчас сидит на мели, и вы можете заполучить его дом по дешевке, приплатив какую-то лишнюю сотню лянов. Уступите! Не ровен час подвернется другой покупатель с деньгами — и прекрасное поместье от вас уплывет.

— Вы мне уже как-то посоветовали одолжить этому Чэню, но до сих пор я не видел ни денег, ни процентов. А сейчас вы снова хотите вогнать меня в расход! Не нужно мне никакого дома, тем более этой развалины! Я возьму его лачугу — и то в ущерб для себя! — только за шестьсот лянов — ни на медяк больше. Или пусть возвращает долг!

Посредники вместе с приказчиками из лавки отправились к Чэню и передали ему, чего хочет ростовщик. Сюцай от возмущения не мог вымолвить слова. Да и что ему сказать! Ведь когда-то он сам совершил оплошность! Где же ему сейчас тягаться с ростовщиком, как с ним рассчитаться? Приняв беззаботный вид, сюцай проговорил:

— Ну что ж, если поместье не стоит тысячи лянов, я согласен продать его за восемьсот. В свое время, когда я строил дом, он обошелся мне в тысячу двести или тысячу триста лянов. Понятно, об этом сейчас не стоит говорить, но все же... Прошу вас, почтенные, передайте ему мое предложение.

— Невозможно! Никак невозможно! — вскричали посредники. — Мы ему уже советовали накинуть хоть сотню лянов, так он даже в лице переменился. Сказал, что дома ему никакого не нужно, пусть, мол, возвращает деньги обратно. А вы говорите восемьсот! Он ни за что не согласится, хоть тресни!

— Крупная покупка — дело, конечно, ответственное, сразу не решишь, — заметил Чэнь. — Возможно, первоначальная сумма показалась ему слишком высокой, но ведь сейчас я сбросил двести лянов. Неужели он откажется?