Возвращенная драгоценность. Китайские повести XVII века

— Еще в армии чусцев она спуталась с Шэнь Шици... Что до меня, то я даже в мыслях не помышлял о любострастии, ибо был всегда честен и прям!

— Ясно! Этот вопрос обсуждать нечего! — воскликнул Сыма. — Пэн Юэ говорит правду, а женщина лжет. Слушайте мой приговор: «Пэн Юэ — заслуженный и верный подданный, не допускал никакого распутства. Его честность и прямота несравненны. Эти качества он будет являть и в будущей жизни. Как и Хань Синь, он достоин справедливого воздаяния!»

Затем был вызван на допрос Ин Бу, цзюцзянский князь. Едва появившись в зале, он сразу же выступил с жалобой.

— Вместе с Хань Синем и Пэн Юэ мы добились великих заслуг, помогая ханьскому дому завоевывать реки и горы страны. Мы не помышляли ни о каком мятеже, между тем однажды, когда я веселился на берегу реки, предо мной предстал гонец от государыни Люй. Она передала мне в подарок жбан с мясным отваром. Разумеется, я поблагодарил государыню и отведал кушанье, которое оказалось отменным на вкус. Вдруг в бульоне я заметил палец. В сердце моем родилось подозрение. Я спросил у гонца, но тот, замявшись, сказал, что ничего не знает. Рассвирепев, я приказал его пытать, после чего он признался, что угощение, которое прислала государыня, сделано из мяса лянского князя Пэн Юэ. Страшная правда меня потрясла. Не выдержав, я поспешно вскочил и, сунув палец в глотку, извергнул содержимое в реку. И что же? Кусочки мяса тут же превратились в маленьких крабов. До сих пор эти порождения обиды водятся в реке, и зовут их крабы пэнъюэ. В тот момент, не совладав с собой, я повелел казнить гонца. Как только об этом узнала государыня Люй, она тут же послала ко мне своих людей с мечом драгоценным, зельем-вином и куском шелка длиною в три чи. Она дала им наказ — доставить ей мою голову. Вот так я и погиб, не успев никому ничего рассказать. О владыка! Я преклоняю пред тобой колена и прошу по справедливости решить мое дело!

— Да, три мудрых мужа погибли совсем напрасно! — воскликнул новоявленный Яньван. — Повелеваю за верность, с коей вы служили, как кони, ханьскому дому, даровать вам три его удела. Дело прекратить!

Подсудимые, вызванные по первому делу, удалились, а в зал ввели новую группу. Истцом был Дингун, а ответчиком ханьский владыка Лю Бан. Дингун выступил с жалобой.

— Однажды на поле боя мои войска окружили ханьского государя. Он пообещал мне половину своих владений, если я его отпущу, и я согласился. Но, став государем, он велел казнить меня. Я до сих пор хожу с обидой в душе. Владыка Яньван, сверши справедливый суд!

— Что скажешь, Лю Бан?

— Этот Дингун был любимым военачальником Сян Юя. Он таил измену, за что я его и казнил в назидание другим неверным вассалам. Какая же здесь несправедливость?

— Ты говоришь, что я проявил неверность? — вскричал Дин. — А Цзи Синь, который в Синъяне отдал за тебя свою жизнь? Он ведь тоже был твоим верным вассалом, а ты не пожаловал ему даже ничтожного титула. Вот и выходит, что нет в твоей душе ни благодарности, ни справедливости!.. Или известная история с Сян Бо — родственником Сян Юя... Как ты помнишь, сговорившись с Фань Гуаем, он на пиру в Хунмыне бросился с мечом в руке к тебе на помощь. Проявив свою неверность, он предал тогда Сян Юя, а ты, вместо того, чтобы его казнить, почему-то даровал ему титул хоу[29]! Или случай с воякой Юн Чи, любимцем Сян Юя. В свое время ты разгневался на него, а потом вдруг дал титул шифанского хоу... Наконец, почему ты обидел меня, назвав своим кровным врагом?

Ханьский государь молчал.

— Кажется, и это дело тоже решенное, — сказал сюцай. — Дингун, а также Сян Бо, Юн Чи могут пока удалиться и ждать приговора.

Ввели третью группу, вызванную по делу о захвате власти. Истицей выступала Ци, а ответчицей все та же государыня Люй.

— Женщина по фамилии Ци! Ты считалась наложницей государя, — сказал Сыма. — А государыня Люй величалась первой госпожой и жила в главном дворце. Тебе, хорошо известно, что по всем существующим правилам Поднебесная принадлежит ее сыну, а не твоему! Почему же ты обвиняешь ее в захвате власти? Безрассудно и глупо!