Возвращенная драгоценность. Китайские повести XVII века

— Эх, зять! Сразу видно, что ты мало сталкивался с казенными порядками... Ведь мы же оба с тобой из Хуэйчжоу, к тому же родственники. Скажем властям, что наши дети обручены с малолетства, и дело с концом. Не могут они нам не поверить!.. Или поговорку забыл? «За деньги сам бес крутит мельничный жернов». А денег у нас хватает. Подкупим одного, второго, попросим местных шэньши[204] замолвить словечко в ямыне правителя области, и от прежнего твоего договора останется пустой звук! Что касается волос, кому известно, чьи они? Нет, сюцаю нас с тобой не перебороть! Даже если сильно ты потратишься, все равно в накладе не останешься!

— Прекрасно придумано! — обрадовался Цзинь и даже захлопал в ладоши. — Завтра же попробуем!

Они кончили винопитие и пошли на покой.

На следующее утро лавочник Чэн, умывшись и должным образом причесавшись, отправился к стряпчему, чтобы потолковать с ним о деле, после чего составил прошение и нашел свидетеля по фамилии Чжао. Закончив дела, он вместе с Цзинем направился в Тайчжоуский ямынь. По этому поводу вспоминаются такие стихи:

Время пришло, и двое влюбленных
встретиться вновь сумели.
Те, что плели коварные планы,
сами же пытки терпели.

Когда они подошли к ямыню, правитель уже занял свое место в зале и открыл присутствие. Через некоторое время вывесили щит о дозволении подавать прошения, и меняла Чэн, когда наступил его черед, вошел в присутственную залу. Правитель велел чиновнику по мирским делам принять прошение, в котором было написано следующее:

«По делу об отказе от брака. Податель сего прошения Чэн Юань сообщает, что злокозненный Цзинь Шэн в свое время согласился отдать свою дочь моему отпрыску Чэн Шоу и по этому поводу было устроено шесть видов обрядов[205]. Однако злодей Цзинь, уехав в дальние края — в округ Тайчжоу, забыл о данном им обещании. В прошлом году он переменил свои планы, просватав дочь за сюцая Хань Цзывэня из уезда Тяньтай. Свидетелем сего прошения является Чжао Сяо — человек просвещенный и добропорядочный. Почтительно прошу со всей мудростью разрешить мое дело, с тем чтобы восстановить брачную нить.

К сему настоящее прошение.

Податель прошения: Чэн Юань, житель Сисяньского уезда области Хуэйчжоу.

В прошении упомянут Хань Цзывэнь, житель Тяньтайского уезда области Тайчжоу.

Свидетель: Чжао Сяо, житель Тяньтайского уезда области Тайчжоу.

Подается на решение господину правителю области».

Правитель, прочитав бумагу, вызвал просителя в залу.

— Кем тебе доводится этот Цзинь Шэн? — спросил он.

— Господин правитель, чистый как Небо! — Чэн склонился в низком поклоне. — Он муж моей старшей сестры! Значит, доводится мне зятем. Поскольку мы с ним родственники, а дети примерно одинакового возраста, мы их обручили...

— Как же он смеет отказываться от своего слова? — воскликнул правитель.

— Все дело в том, что я, ничтожный, остался в Хуэйчжоу, а этот Цзинь переехал в Тайчжоу, в общем, удалились мы друг от друга. Но есть и другая причина. В прошлом году, как известно, прошел слух, что будут отбирать красивых дев для двора. Цзинь, прослышав об этом, сильно перепугался и просватал дочь за книжника Ханя. Узнал же я об этом только на днях, когда приехал сюда проведать родню, а заодно покончить дело со свадьбой. Словом, нарушив наш уговор, он сделал препоганое дело! Однако я не собираюсь просто так ему уступать, не хочу, чтобы он отдал невесту другому. Вот я и решил передать дело в суд, потому как уверен, что сюцай иначе как через ямынь от своего не отступится. Нижайше прошу, ваше сиятельство, господин правитель, выскажите свое мудрое суждение!

Проситель говорил столь убедительно, что правитель области принял его жалобу.

— Дело будет слушаться в течение десяти дней! — приказал он.

Чэн Юань, отвесив низкий поклон, удалился и, найдя Цзиня, рассказал ему о том, что прошение принято.

Богач Цзинь на следующий же день разыскал двух приятелей сюцая Хань Цзывэня — Чжана и Ли. Напустив на себя вид крайне растерянный и тревожный, он им сказал:

— Что мне делать? Ума не приложу!.. В свое время, когда жил я еще в Хуэйчжоу, я просватал дочку за сына одного своего родственника — младшего брата жены. Потом я покинул родные места и переехал в вашу провинцию. Вскоре, как вы знаете, стали отбирать дев для двора. Приказ был строгий, и я всполошился. И тогда я подумал: «Дальней водой не погасить ближнего пожара». Надо, думаю, просватать за кого-то дочку, и я договорился с вашим приятелем сюцаем. Вы были еще свидетелями... Вдруг тот родственник нежданно-негаданно приехал в Тайчжоу и подал на меня жалобу в управу. Что теперь делать?

— Ах ты, негодяй! Старый злодей и осел! — накинулись на него сюцаи. Как говорится в подобных случаях, гнев у них поднялся изнутри сердца, злость вспыхнула в самой печени.

— Уже тогда — во время свадебного сговора ты накрутил невесть чего, хотя и клялся вовсю. Для чего же ты составлял договор, злодей? Для того чтобы сегодня выложить нам свою смердящую ложь?