Возвращенцы

– Виктор Петрович! – набросился я на него с места в карьер. – В этом году журнал опубликовал обращение к народу патриарха Тихона, несколько самых ярких речей Столыпина, главы из «Народной монархии» Ивана Солоневича, две прекрасных статьи Валентина Распутина, «Шестую монархию» Игоря Шафаревича о власти желтой прессы, изумительное исследование Юрия Бородая «Нужен ли православным протестантский капитализм?» А Ксения Мяло – размышления о немцах Поволжья – в защиту русских! Мы засыпаны благодарными письмами после этой статьи! Как же можно после этого говорить о том. что наша публицистика – «подворотня»?

Съезд проходил в театре Советской Армии. Он был бурным. Выборы начальства – тяжелыми и шумными. Благодаря поддержке делегатов из провинции председателем Союза писателей России был избран Бондарев. Я выступал и тоже был за него, памятуя два его ставших крылатыми изречения на партийных форумах – о сравнении перестройки с самолетом, поднявшимся в воздух, но не знающим, где ему нужно приземлиться, и об украденном демократами у народа «фонаре гласности». При всех многих личных недостатках Юрия Васильевича – надо отдать ему должное – он раньше многих других понял, в какую пропасть мы катимся…

Астафьев же в те дни относился к Бондареву всего лишь навсего как к литературному генералу и был раздражен ходом съезда. Мы оба сидели в президиуме, и вскоре я получил от него в ответ на свои упреки злую записку:

Станислав! Подворотня сзади этих статей. Жаль, что тебя не было вчера на выступлении, которое вел Викулов, ты бы воочию увидел и услышал действие этой подворотни. Я после вечера в Колонном зале хорошо подумаю, прежде чем иметь с вами дело.

В. Астафьев.

А в Колонном зале, как мне потом рассказали очевидцы, произошло то, что и должно было произойти. Сергей Викулов, Владимир Бушин, Анатолий Буйлов да многие другие писатели в своих речах кто как мог высмеяли, осудили, не приняли разруху, мародерство, кощунство демократической революции, к ходу которой Астафьев уже относился иначе.

Как я понял позднее, причины его развода с журналом лежали в сфере, недоступной для нашего влияния. Осенью 1990 года в Риме состоялась встреча писателей Советского Союза с писателями-диссидентами, живущими на Западе. Думаю, что эта тщательно продуманная и дорогостоящая акция была спроектирована в кабинете А. Н. Яковлева, а параллельно, может быть, и в западных спецслужбах.

Цель, которую она преследовала, была подлой: расколоть ряды патриотической интеллигенции, получить от нее одобрение на развал «империи» и, естественно же, скомпрометировать известные всему народу имена Астафьева, Залыгина, Солоухина, Крупина в глазах русских патриотов. К сожалению, ни один из них не разгадал этот замысел, и все они попались в коварную ловушку, когда вместе с такими русофобами, как Иосиф Бродский, Анатолий Сгреляный, Эрнст Неизвестный, Григорий Бакланов, Владимир Буковский, подписали позорное «Римское обращение». В глумливой радости «обращения» по поводу того, что «заканчивается существование одной из величайших империй в истории человечества», что этот процесс «уже необратим», в наспех замаскированной лжи о том, что будущая история невозможна «без полной и окончательной ликвидации тоталитарной системы и без высвобождения возможностей национально-исторического творчества народов теперешнего СССР», в провокаторских предложениях о том, что «основой решения национального вопроса в СССР, как и во всем мире, является реальное право на самоопределение путем референдума», уже просматривалась программа августовского переворота, лживых референдумов о суверенитете, беловежское расчленение державы. Я должен быть справедлив и потому свидетельствую, что точнее всех нас смысл зловещего римского фарса разгадала Татьяна Михайловна Глушкова. Ее выступление на VII съезде писателей России, уязвившее Астафьева и Крупина, было блистательным.

Вот центральный отрывок из ее речи:

Не могу умолчать: меня глубоко покоробило так называемое «Римское обращение», которое странным образом среди совершенно ничтожных личностей (вроде Е. Аверина, редактора «Книжного обозрения» и бывшего помощника Гришина) подписали четыре известных русских писателя: В. Астафьев, С. Залыгин, В. Крупин, В.Солоухин. И дело не только в том, что они почему-то взялись под русским небом, при шумном ликовании «всеевропейской» и заокеанской прессы решать проблемы «гражданской войны» или «гражданского мира» в нашей стране, решать «национальные вопросы в СССР». Дело в том прежде всего, что написали (или подписали) они вкупе и братском содружестве с эмигрантами «третьей волны», ибо «Римское обращение» демонстрирует такое отношение к нашей стране, которое до сих пор было свойственно только ее врагам, только клеветникам и злопыхателям России. «…Заканчивается существование одной из величайших империй в истории человечества», – пишут наши российские «римляне».