Возвращённый (СИ)

— Слава, я с тобой не согласен и хочу, чтобы ты вернул меня. Вернул туда… где мне место.

— Опять ты начинаешь, — в этот раз Слава не раскис, его интонация говорила о том, что он намерен продолжать и собирается убедить Глеба в правильности своего решения. — Разве тебе есть куда торопиться? Попробуй, поживи, а там видно будет. Может, потом ещё рад будешь, что вернулся к жизни, — Слава протянул руку, но Глеб вовремя убрал свою, спрятав её под стол. — Ведь нет ничего лучше жизни, верно? Поэтому ты просил меня жить. И я жил. И сейчас живу… всё ради этого.

Глеб промолчал. Что он должен сказать, чтобы Слава его услышал?

Он вздохнул – повторил это привычное действие и взял ложку в руку. На фоне зазвонил телефон. Слава ушёл в комнату, отключил его. Вернулся и залез в шкафчики. Достал оттуда сине-жёлтую коробку – таблетки. Выдавил две из блистера и проглотил без воды.

— Болеешь? — спросил Глеб.

— Немного, — Слава убрал упаковку и сел на стул. — Но сейчас мне лучше. Тебя не заражу, — он улыбнулся, — не беспокойся.

Единственное, что беспокоило Глеба, помимо его присутствия в мире живых, было поведение Славы – он был слишком размерен и медлителен. Обычно эмоции так и полыхали в нём, он вечно куда-то нёсся, что-то делал, торопил Глеба, даже когда он рыдал перед ним, это происходило именно по такому правилу – на полную мощь с полной самоотдачей. А сейчас он даже голос не повышал. Складывалось впечатление, что громче Слава говорить не может. Если бы Глеб этого не знал, он бы подумал, что вот это и есть его обычное поведение. Но это было не оно.

— Сколько времени прошло? — решил уточнить Глеб.

— Какая разница? — напёр Слава. — Главное, что сейчас ты здесь, а остальное неважно. Немного прошло. Ну, разве что, — Слава тронул свои волосы, — как видишь, решил отрастить. Не знаю, до куда хочу, просто пока отращиваю… может, потом под ноль побреюсь, как припрёт, — он засмеялся.

Глебу было не до смеха.

Слава абсолютно точно не настроен возвращать его. Ухватился и не отпускает. Глеб даже не может шантажировать его своей смертью. Если он убьёт это тело, он убьёт и этого человека, а Слава… Слава снова сможет призвать его, как найдёт кого-то другого. Пострадает только невиновный.

— Скажи хоть, как его зовут, — произнёс Глеб.

— Богдан, — ответил Слава и тут же поник.

Об этом Богдане он вовсе не хотел говорить. Хотел, чтобы с ним был только послушный Глеб, но, Глеб понимал, послушным он не будет, не на таких условиях. Последние их дни показали, что он может демонстрировать характер, и сейчас этот самый характер только закреплялся. Глеб был бы этому рад, если бы не ситуация.

Он доел кашу, Слава был только на середине. Хлебал неторопливо, много смотрел на Глеба и сжато улыбался, когда тот обращал на него внимание.

— Даже не верится, что это ты, — сказал он наконец. — Я не думал, что получится.

— И не должно было получиться, — огрызнулся про себя Глеб, но Слава услышал. Принял его слова покорно склонённой головой.

— Я… я понимаю, почему ты так говоришь, но всё же… ты больше него заслуживаешь жизни. Считаешь, я совсем идиот, раз решился на это?

— Слава, — вздохнул Глеб, — я не считаю тебя идиотом, — по привычке он попытался его переубедить, — но то, что ты сделал, неправильно. Просто исходя из морали. Ты ведь… сам говоришь, что понимаешь, но почему-то отказываешься делать так, как я тебя прошу. Почему? Неужто мне снова надо умереть, чтобы ты послушал меня?

Слава во все глаза смотрел на Глеба. Губы дрожали. Брови свелись на переносице.

— Нет, конечно, нет, но и ты, ты пойми меня, без тебя было… было тяжело. А сейчас я думаю, что раз получилось, то не всё потеряно. Я, знаешь, сколько раз пытался? Сколько раз звал тебя? И ничего, я и не думал, что сейчас получится, но если получилось – это знак. Значит, так должно быть. Верно же?

Хотелось сказать, нет, ничего это не значит. Потому что это не соотносилось с его принципами, но отлично ложилось на любимые слова, которые сейчас успешно продвигал Слава, давя на старое. Всё, что ни происходит, к лучшему. Должно быть, но не такой ценой. Есть вещи, которые того не стоят.

Глеб закрыл глаза. Попытался перезагрузиться. Нужно время, чтобы придумать, как переубедить Славу, как надавить на нужную точку. Найти эту самую точку, но где она сейчас находилась? Что для Славы было дорого? Понятно, что не Богдан, судя по реакции, отношения у них были не лучшие. Слава легко обменял его на Глеба. Выходит, ему нужно было только тело? С таким планом он подходил к отношениям? Если да, то его не переубедить. Сколько он к этому стремился? Сколько они встречались? Сколько он пытался возродить Глеба до этого момента? Сколько эта мысль вживалась в него?

Глеб открыл глаза. Всё, что остаётся, давить на чувства, связанные с ним самим. Попытаться донести до Славы, как ему важно уйти, как он этого хочет, только так и никак иначе.

Слава доел кашу и забрал тарелки. Поставил в раковину и залил водой.