Возвращённый (СИ)

Глеб огляделся. Позади него был угловой диван, на котором валялась одежда и было сбито покрывало. У стены стояли велосипед и лонгборд. Рядом кучковались пакеты и коробки. На подоконнике стояло что-то, не различимое за тюлем. Эта квартира действительно напоминала ту, в которой они жили – студия в комплекте с ещё одной комнатой. Возможно, за стеной жила старуха, подобная Агафье Прокопьевне, которая после каждой ссоры звонит и выясняет, что не так, что случилось, говорит, что Слава спесивый… что Глебу надо бежать, что до добра он его не доведёт.

Для Глеба это всё произошло несколько дней назад. Воспоминания были живы, он ещё злился на старуху, но держал себя в руках. Может быть, этой старухи и в живых нет. Как и его не должно быть.

Глеб понял, что опустил голову и мял пальцы, а, когда поднял её, увидел рассматривающего его Славу. Он стоял спиной к раковине, ничего не говорил, не отвлекал. Но, когда увидел, что своё Глеб додумал, прокомментировал:

— Кажется, у тебя даже взгляд такой же стал, такой… задумчивый, серьёзный. Очень похож.

— А вы посуду совсем не моете? — спросил Глеб.

Слава встрепенулся, поднял плечи. Огляделся по сторонам.

— Мы… мы вечно не можем решить, чья очередь мыть.

— Подбросить монетку? — Глеб встал из-за стола.

— Он считает, что… что это должен делать я, никакие монетки ему тут не угодят.

Глеб подошёл к Славе. Слава прижался к раковине.

— Да и ссоримся мы постоянно… в общем, мрак какой-то.

Глеб поднял руку и положил её на лицо Славы. Сейчас Слава вызывал жалость (но злость ещё никуда не делась). Что-то здесь определённо не так.

— Тогда зачем ты с ним? — Глеб провёл большим пальцем под глазом. Слава приластился.

— Я же говорил, просто мы можем дать друг другу кое-что другое. Не нормальные отношения, — он усмехнулся, — а такой… симбиоз.

— И он стоит того? — Глеб опустил руку на его шею. Он хотел чувствовать кожу Славы, её тепло, мягкость, его пульс и дыхание. Но, как и прежде, он ничего не чувствовал. Это раздосадовало.

— Да, стоит. То есть стоило, — Слава улыбнулся, — теперь со мной ты. И это лучшее, что могло случиться.

Глеб убрал руку. Ему не казалось, что нарушение этого симбиоза – его единственная причина появления здесь. Было что-то ещё. О чём Слава умалчивал.

Глеб отвёл Славу в сторону, взял губку, налил моющего средства и принялся мыть посуду. Слава куда-то ушёл и вернулся с полотенцем. Глеб отдавал ему чистую посуду, а Слава вытирал и составлял её в шкафчики. Чтобы всё перемыть потребовалось пятнадцать минут.

— Спасибо, — сказал Слава, протягивая полотенце для рук.

Глеб встряхнул ладони над раковиной и взял его.

— Здесь ужасный беспорядок, — не сдержался он.

— Знаю… я хочу этим заняться, но сил не хватает. Сейчас же работа… я… я уже выпустился. Еле-еле. Ну и работаю.

— Богдан тоже работает?

— Да.

Глеб положил руку на лицо.

— И чем он занимается?

— Я точно не знаю, что-то с графическим дизайном связано. — Глеб грузно вздохнул – в этом он ничего не понимал. — Ты можешь просто уволиться! Не обязательно делать то, что делал он…

— Я не буду увольняться, — отрезал Глеб, — скажу, что заболел, а потом… — Потом он планировал сделать то, против чего пока что был Слава. С ним это необязательно обсуждать.

— А потом? — спросил Слава, прижимая руки к груди.

— Выпутаюсь. Где его телефон? Ты знаешь пароль?

— Там вроде по отпечатку пальца можно… — ответил Слава и повёл Глеба в спальню. Телефон лежал на подоконнике. Среди пачек сигарет и зажигалок.

— Ты куришь?

— Не я, он.

— Понятно.

Глеб положил палец на сканер. Мелькнули время и дата и показалась заставка – череп с красными розами на чёрном фоне. Экран завален иконками приложений. Потребовалось время, чтобы найти пару мессенджеров.

— Ты знаешь, кто его начальник?

— Нет, прости, не знаю.

Каждую переписку читать – не вариант. Глеб залез в Ватсап: множество контактов и ни одной рабочей группы. Однако одна такая была в Телеграмме. Туда Глеб написал, что ему нужен отгул. Первое дело сделано. Второе – полностью заключалось в Славе.

— Что? — спросил он.

Глеб не ответил. Поднял голову и уставился в зеркало. Если бы он на самом деле что-то ощущал, то он бы испытывал неприязнь к этому Богдану. Слава никогда не отличался чистоплотностью, но при правильном подходе и паре льстивых слов соблюдал порядок. С ним в этом плане никогда сложно не было. Какие отношения должны быть между двумя, что они даже не могут решить, кто моет посуду? Так, видимо, они не могут решить, кто будет убираться, кто должен соблюдать порядок, в ком на самом деле заключается проблема.