Возврата к старому не будет

Начался падеж скота, и от фермы крупного рогатого скота и овец остались рожки да ножки. Свиноферму свели к нулю еще осенью по приказу управления сельского хозяйства.

Скрыть такую разруху было невозможно. Партком управления сельского хозяйства послал в колхоз комиссию во главе с заместителем начальника Дуженковым. Дуженков был мужик принципиальный, разобрался в делах колхоза и доложил на бюро парткома истинное положение. Бюро приняло решение снять Кочеткова с работы и передать дело в следственные органы. Наказать его должен был народный суд, а от суда пощады не жди. Аверина освободили от должности секретаря парторганизации колхоза. По желанию он ушел на работу лесотехника в лесничество. Секретарь парткома Хоменко, мужик незлопамятный, поразмыслив головой делового человека, решение положил в сейф, следственным органам не передал. Может быть, он пожалел Кочеткова, или в то время уже распространялись слухи о новой реформе в управлении сельского хозяйства и промышленности, поэтому решил оставить Кочеткова для будущего. Ведь кому-то надо руководить. Кочетков отделался легким испугом и сразу же стал исполнять обязанности секретаря парторганизации колхоза.

Миша Попов в это время работал зональным инструктором парткома. При каждом удобном случае он просился на руководящую работу. Найти хорошего человека на доведенное до ручки хозяйство было трудно, поэтому партком удовлетворил его просьбу. Когда за Мишей закрылась дверь кабинета Хомченко, он сказал:

– Попов колхоза не поднимет, но и добивать-то там, кажется, нечего. Животноводство почти уничтожено, с трудом собирают высеянные семена. Пусть парень тренируется, может чего и получится.

Но Миша знал с чего надо начинать. Он больше всего на свете любил деньги и женщин. Работая инструктором, получал сто рублей, на которые не разгуляешься.

– На бедного человека и женщины с отвращением смотрят, – часто говаривал Миша.

В колхозе было две бортовые автомашины, три трактора «ДТ-54», исправная пилорама «Р-65». С первого дня работы нового председателя застучала пилорама. Трактора хлыстами таскали из леса древесину. Автомашины ежедневно грузились дровами или тесом и везли продавать в город Павлово или безлесный Вачский район. Деньги, вырученные от продажи теса и дров, брал себе, говорил шоферам, что обязательно будут сданы в кассу, а в какую – молчал. От уцелевших чудом двенадцати свиноматок потекли на рынок поросята, а они были дороги – 50–60 рублей каждый.

У Попова деньги появились, и много, нашлись и женщины. Вначале он по старому знакомству ездил ночевать в Лесуново к Тоскиной Клавдии, которую за распутство звали районной, но без денег она никого не принимала. За деньги к ней мог приходить любой старик и даже урод. Один раз с сильного похмелья Миша ехал из Лесуново от Тоскиной. По пути посадил в кабину девушку. Она без стеснения спросила:

– Вы сегодня ночевали у Тоскиной?

– Нет! – смутившись, промычал Миша.

– Как нет! – улыбаясь, сказала девушка. – Ваша автомашина всю ночь стояла у нее под окном. Вы вроде порядочный человек, а на кого размениваетесь.

Миша не находил слов для ответа. Сначала он злился на девушку, хотел сказать: «А твое какое дело», но, посмотрев на ее красивое лицо, опрятность, промолчал. Девушка, улыбаясь, показывая белые ровные зубы, продолжала:

– Сколько же в вашем колхозе красивых молодых одиноких женщин, – тяжело вздохнула и замолчала.

– Вы откуда? – спросил Миша.

– Я не здешняя, третий год работаю учительницей в Красненской начальной школе. Живу одна в предоставленном мне колхозом доме.

– Вы замужем? – снова спросил Миша, как отличный товар разглядывая блестящими черными глазами ее высоко приподнятую грудь и талию, бросая беглый взгляд на ноги.

– Нет! – ответила девушка. – Выходила три года назад за одного парня, друга детства, но не повезло, не сошлись характерами.

Миша понял, женщина сама напрашивается. Остановил автомашину, попытался обнять и поцеловать. Она отстранила его руки и сказала:

– После Тоскиной до меня не дотрагивайся.

– А приехать к вам можно? – спросил Миша.

– Заезжайте в любое время.

– Я сегодня же к вам приеду, – обрадованно сказал Миша.

– После Тоскиной помойтесь в бане, – улыбаясь, ответила она, – буду ждать не ранее чем через четыре дня.

– Почему через четыре?

– Так надо.

Миша довез ее до дома, знакомство состоялось. Тоскина была забыта надолго.

Жизнь Миши с каждым днем налаживалась. В каждом доме он был свой гость. Деньги ручьем текли в его карман. Но сколько веревочка не тянется, а конец всегда бывает. Бухгалтер колхоза Вагин однажды встал на колени перед Поповым, как перед Богом.