Возврата к старому не будет

– Не хочется их слушать, им дают сводки, а они кричат на всю область. На местах не бывают. Истинного положения не знают. На наших заброшенных землях они скоро откроют целину, на бумаге раскорчуют и вспашут. На деле только подискутируют и снова забросят. Землей заниматься надо не на бумаге. Мы с тобой отлично помним, сколько же в городе на базаре было мяса. На него глядеть-то никто не хотел. Было всякое. Какого только душа желает. Мужики не знали, куда сбывать. Кто поумнее – возили в Нижний. Один наш район большую долю мяса давал Нижнему Новгороду. Мужик в то время и занимался только выращиваем хлеба и скота. Весь доход у него был от сельского хозяйства. Жизнь заставляла его быть тружеником. В городе он покупал все необходимое в хозяйстве: соль, сахар, спички и так далее. Надо было одеваться и обуваться, платить налоги. Деньги были только от продажи сельхозпродуктов. Другие доходы тоже были, но не у всех. Вот поэтому мужик и берег матушку-землю. Улучшал и расширял сенокосы. Все делал сохой, бороной, топором и своим верным помощником – лошадью. Ему никто – ни государство, ни управление – не помогал. Он был хотя и неграмотный, а думал получше агронома и председателя колхоза. Дай ему в то время то, что колхозам и совхозам дают сейчас, я даже представить не могу, какая бы от него была отдача.

Современный мужик стал грамотный и думает он грамотно. Жена ходит с отращенными и накрашенными ногтями. Оба они получают приличную зарплату. Об урожае они не беспокоятся, будет он или нет, а зарплату отдай и в магазин все доставь. Интерес у него к личному скоту пропал.

Начиная с 1931 года, мужику запрещали держать больше одной коровы и одной головы молодняка. За эту корову он платил мясом, молоком и налог. Как бы тяжело ни было, а мужик стремился к большему. Разреши в то время держать ему двух коров, он вылазил бы из своей шкуры, а держал бы и работал в совхозе или колхозе.

Сейчас никто не запрещает, коси и держи хоть пять. А ведь редко кто больше одной держит. Молодежь, особенно механизаторы, зарабатывает больше, чем в городе. Им и одна корова стала не нужна. Колхоз им дает молоко и мясо по дешевой цене. Они скоро и от овощей откажутся. Лень будет поливать и полоть грядки. На базаре мяса почти совсем не стало.

Ты мне ответишь, что государство очень выгодно принимает скот в живом виде. Что верно, то верно. Но есть и другая сторона. Колхозник или рабочий, проживающий в деревне, нужды в деньгах не имеет. Он зарабатывает больше, чем в городе. Поэтому и скот держит только для своих потребностей.

Вот, к примеру, у меня два зятя, оба работают в колхозе, оба механизаторы. Заработки хорошие. В прошлый год тот и другой забили по двенадцать голов овец и по поросенку, так пудов по шесть. Никто ни грамма не продал. Засолили весной, а потом выкинули. Я их ругать: «Что вы, такие-сякие, делаете?» Они говорят: «Деньги у нас есть, нужды ни в чем нет». Выходит, лучше выбросить, чем продать.

– Петр Павлович, – спросил Николай, – ты крестьянин, всю жизнь прожил в деревне. Отлично запомнил крестьянина-единоличника. Почти сорок лет работал в колхозе. Как ты считаешь, в чем заключается главная причина такого опустошения? Весь народ из деревень разбежался, разъехался.

Петр рассмеялся, негромко продолжил:

– Ты что, не знаешь? Сам работал председателем. Хорошо, я тебе отвечу, о чем ты сам думаешь. В колхозах двадцать пять лет до 1956 года оплата труда была слишком низкая. Денег не давали. Считалось, что три-четыре килограмма на трудодень – самая высокая оплата, причем только в богатых колхозах. У нас больше семисот грамм обычно не давали. Между нами, что стоят три килограмма зерна? Одного рубля не стоят. Короче говоря, работали за палочки. В придачу колхозники платили большие налоги. Народ из деревень разбежался еще до 1956 года. Когда в деревне наладилась жизнь, остались уже старики да старухи. Они занемогли, уехали к детям. У кого не было детей, доживали свой век в деревне. Из города в наши деревни и сейчас никто не возвращается. Вот так деревни с лица земли и исчезают.

– Но ведь дела в вашем колхозе идут, по-видимому, хорошо, – спросил Николай. – Пашут выборочно лучшие земли. Пастбищ и сенокосов с лихвой хватает. Государство дает крупные ссуды, снабжает всем необходимым.

– На первый взгляд, вроде хорошо, – ответил Петр, – если смотреть только одним глазом. А если посмотреть внимательно обоими глазами, создается впечатление, что никому ничего не надо. Никто, кроме председателя, ни за что не хочет браться и отвечать. Получается, один с сошкой, а семеро с ложкой. Работать не хотят, а требуют за работу. Такой шум поднимут в конторе, неудобно слушать.