Возврата нет

Фотограф щёлкнул их несколько раз у кровати с розами. Кажется, кто-то ещё и на камеру всё снимал. Потом уже сам Эмин повёл её на улицу, снова усадил в лимузин. Они поехали делать небольшую фотосессию. Только в машине Мелек осмелилась взглянуть на жениха. Он был великолепен в чëрном костюме и белоснежной рубашке. Выглядел так, словно только что сошёл с обложки модного журнала для мужчин. Сердце на миг пропустило удар, всё же Эмин красив, этого у него не отнять.

После всех ритуалов в шикарный ресторан попали только к вечеру. Гости уже собрались. Когда они входили под руку в зал, за ними следом пристроились Латифа и Тай. Мелек осторожно огляделась, сквозь вновь надетую накидку. Народу тут было огромное количество. Она даже подсчитать их не пыталась.

— Как тут много людей, — шепнула тихо.

— Тысяча, не меньше, — быстро ответил Эмин.

Их подвели к большому прямоугольному столу, за которым стояли одинаковые красивые кресла. Были ещё и стулья, на которые уселись родители. Пришёл мужчина средних лет в красной мантии, положил книгу регистрации перед собой. Началась сама процедура. Всё говорилось на турецком. Мелек заранее выучила слова, что должна была произносить, поэтому вовремя сказала: «Евет». Это означало «да» на вопрос о том, хочет ли она выйти за Эмина. Их расписали, следом за ними Тая и Латифу. За свидетелей выступили по традиции отцы, ставя свой автограф в книге. Затем регистратор уступил место приглашëнному мулле. Никах провели тут же.

Всё, теперь она его жена. Сердце застучало раненой птицей. Почему-то появилось ощущение, что она залетела по неосторожности в клетку и теперь останется в ней навсегда, как красивая канарейка.

Встали перед столом. Даган надел им на пальцы кольца, соединëнные красной лентой. Бора разрезал ленточку, широко улыбаясь. Потом её покромсали на кусочки и раздали незамужним подругам Латифы и другим девушкам. По светской традиции Мелек кинула букет цветов в толпу девушек. Она совсем позабыла о нëм, оставив на столе.

Дальше начался обход гостей с двумя женщинами, те бесконечно дëргали, заставляя приседать. Мелек уже валилась с ног, хотелось есть и пить. С раннего утра у неё ни крошки во рту не было. Желудок болезненно заныл. Ноги гудели. Каблуки хотелось снять и швырнуть в толпу, а лучше всего в Айлу, которая стояла и ухмылялась, всем своим видом говоря: «Что, русская, даже нашей свадьбы не выдержала? Как же ты дальше тут жить собралась?»

Мелек разозлилась. Вспомнила слова Латифы, что нельзя дать себя затюкать. Поэтому, проходя мимо, она как бы нечаянно наступила на ногу свекрови. Та скривилась, но ничего не сказала.

Наконец-то их с Латифой посадили на стулья посреди зала, можно было дать ногам отдохнуть. Двое друзей, со стороны женихов, принялись танцевать вокруг стульев, звеня ножами. После ритуала снятия платка ей наконец-то позволили уйти к столу, где проходила регистрация. До этого украшенный только гирляндами, теперь он был заставлен тарелками с фруктами. Ещё был графин с соком и бокалы. Мелек, уже не церемонясь, смело налила себе стакан прохладной жидкости и принялась жадно пить, тем более что Эмин снял вуаль с головы. Потом она шëпотом попросилась в уборную. Всë те же женщины, приставленные словно няньки, проводили до нужного места.

Когда Мелек вернулась, начались танцы. Какая-то группа играла на сцене. Пела девушка приятным голосом. Объявили танец молодожёнов. Мелек застонала, она уже еле держалась на ногах. Хотела попросить Эмина, чтобы посадил обратно, но вдруг уловила взгляд свекрови. «А вот хрен тебе! Русские не сдаются!» — рыкнула она про себя, принимаясь кружиться по залу вместе с Эмином и оттаптывая ему ноги.

Хорошо, что дальше можно было не вставать. Мелек ела мандарин и наблюдала, как одна половина гостей танцует, а другая ест. Им же будто было не положено даже кусочка хлеба. В животе булькнуло, а потом скрутило спазмом голода. Она поморщилась от неприятного ощущения. Заметила, что неугомонная Латифа идёт танцевать, а следом за ней Тай. Эмин остался сидеть рядом. Подозвал официанта и строгим тоном приказал немедленно подать его жене тарелку с едой.

— Извини, Мелек. Я говорил маме, чтобы она позаботилась об этом, но что-то пошло не так, — виновато сказал Эмин.

«Что-то не так? Как же, она специально так сделала», — раздражённо подумала Мелек.

Наконец-то свадьба подходила к концу. Они стояли посреди зала и на них, как на ëлку, навешивали деньги и монетки. Прикрепляли всё к лентам, висевшим на шее. Руки были унизаны золотыми браслетами. После церемонии дарения Айла всё сложила в сундучок, и они отправились домой.