Возвратный тоталитаризм. Том 1

Вместе с тем, несмотря на всю воинственную внутреннюю риторику, большая часть российского населения ждет, что нынешняя напряженность в отношениях между Западом и Россией – дело временное, что эта опасная игра, которую ведет российское руководство, будет недолгой. Как бы то ни было, но 60–66 % россиян считают, что налаживать отношения с США и другими странами Запада не только нужно, но и все равно придется (противников подобной «разрядки», то есть сторонников сохранения политики жесткого противостояния США, в сентябре 2014 года было не так много – 24 %).

Заключение

Подведем итоги нашему рассмотрению. Антиамериканизм (или антизападничество) является одним из важнейших компонентов национальной идентичности российского общества. В общем виде он воспроизводит амбивалентную идеологию стран догоняющей модернизации, но имеет свою специфику в России как наследнице тоталитарной советской империи. Российский антиамериканизм представляет собой совокупность механизмов негативной идентификации – самоопределения или самоконституции «от противного», где оппозиторный член выступает как означающий член всего ценностного уравнения, носитель полноты идеальных значений социального целого, но одновременно и как условие невозможности или фактор препятствия их реализации в действительности. Такая форма осознания себя в истории и настоящем есть следствие авторитарной или тоталитарной организации социума, централизованной власти, подавляющей формы политической деятельности, общественные дискуссии и, соответственно, процессы социально-структурной дифференциации общества. Поэтому любые манифестации групповых ценностей принимают форму негативной идентификации.

Антиамериканизм усиливается в ситуациях кризиса легитимности политической системы господства, будучи очень эффективным средством мобилизационной консолидации населения вокруг власти. Сами по себе поднятые пропагандой волны антиамериканизма нестабильны и непродолжительны, но их последствия носят крайне негативный и латентный характер.

Антиамериканизм блокирует у россиян возможность критического обсуждения политики собственного руководства, закрывая саму способность ставить вопрос об ответственности власти перед населением. Побудительные причины любых сомнительных или предосудительных акций государства (подавление «Пражской весны», вторжение в Афганистан, сопротивление вступлению НАТО бывших соцстран и советских республик, попытки газового шантажа соседних государств и пр.) объясняются враждебной политикой США. То же самое происходит в новейшее время: дискуссия о вступлении Украины в НАТО и присоединении ее к ЕС послужили детонатором антиукраинской кампании, завершившейся развязыванием войны в Донбассе. Неприятие мировым сообществом путинской политики в Украине толкает Путина к новой авантюре – вмешательству в гражданскую войну в Сирии. В этом плане российская политика напоминает стратегию построения финансовых пирамид, где промежуточный выигрыш таит в будущем проигрыш и системные поражения. Но в отличие от рейдерского шантажа в бизнесе, у государства авторитарного или паратоталитарного типа есть свои средства ухода от убытков, перекладывания их на население в целом и смещения ответственности с себя на других: вина за провал и ошибки политики всякий раз пропагандой переносится целиком на США, Запад, на то, что выступает как ориентир развития, критерии оценки внутреннего состояния дел в стране и т. п. Тем самым вопрос о рациональной оценке действий путинского правительства снимается. Поскольку причины конфликтов и обстоятельства их обострения формулируются в самых неопределенных и расплывчатых категориях, то Россия всегда представляется при этом жертвой чужого и злого воздействия[154].

Запуск этого комплекса «восприятия себя как жертвы» означает не просто и не только демонизацию противника, но и готовность принять точку зрения на себя как на объект внешнего давления и принуждения, то есть «лишение себя» качеств активности и дееспособности, готовности отвечать за свои действия (в том числе – моральную солидарность с властью и одобрение ее политики). Другими словами, здесь воспроизводится схема отношений внутри самой России: полновластная и бесконтрольная, корыстолюбивая и наглая российская власть противостоит или манипулирует массой «беспомощного», но покорного ей населения, осужденного на то, чтобы быть «вечной жертвой» государства. Именно это и делает столь убедительной пропаганду, поскольку под ее тезисы подкладывается базовая схема системы отношений маленького человека с властью.