Возвышающий обман

Эндрюс — очень музыкальна, она — замечательная певица. И очень мужественный человек. Она сделала на Бродвее «Мою прекрасную леди» — мюзикл по «Пигмалиону» Бернарда Шоу. Спектакль стал хитом, беспрерывно шел более года, по нему решили сделать фильм — она была уверена, что будет в нем играть. Но ее не взяли из-за слишком большого курносого носа — снялась Одри Хепберн. Для Эндрюс это была настоящая драма: она создала этот мюзикл, дала ему жизнь и успех и ее из него выставили. Она пережила тяжелый кризис. Выстояла. А затем и отомстила — сделала «Мэри Поппинс», а потом и «Звуки музыки». Ее роли в этих картинах, особенно в первой, великолепны.

Джули Эндрюс — человек очень ответственный: чтобы сниматься в картине, училась играть на скрипке. Поскольку как-никак я музыкант, я не мог допустить, чтобы профессионалы поймали нас на малейшей лжи. Но в игре на скрипке движения очень сложны: поэтому на крупных планах мы сажали актрису на стул, рядом за ней снизу садилась профессиональная скрипачка с хорошей рукой: Джули Эндрюс правой рукой водила смычком, а левой — играла скрипачка. Сидеть ей надо было сильно пригнувшись и вывернувшись, чтобы и не влезть головой в кадр и суметь подменить своей рукой руку актрисы, планы эти снимать было очень сложно, но они дали фильму подлинность.

В «Дуэте для солиста» снимались две будущие звезды — в ту пору только начинающие. Руперт Эверетт (он снялся с Джулией Робертс в «Свадьбе моего лучшего друга») и Лиэм Нисон, игравший старьевщика, сексапильного красавца, с которым спит героиня; спустя несколько лет он сыграл заглавную роль в «Списке Шиндлера» Спилберга.

В итоге сложилась богатая актерская палитра. Добавьте сюда еще и Машу Мериль, сыгравшую служанку. Для картины я снял сцену с Машей обнаженной (правда, потом все же решил ее вырезать). Фантастика! Ей было сорок лет, а фигура — безупречна, грудь стоит, никакого целлюлита! Вот порода князей Гагариных!

Еще в «Дуэте для солиста» сыграла Кэтрин Харрисон, внучка Рекса Харрисона, игравшего профессора Хиггинса в «Моей прекрасной леди». Ее судьба так и не сложилась, хотя актриса она хорошая. В Англии актером сейчас быть очень трудно.

«Дуэт для солиста» в прокате провалился. Недавно я пересмотрел картину. Она хорошо сделана. Хотя, пожалуй, излишне русская по темпераменту. Англичане себя ведут иначе. Джули Эндрюс хотела купить картину, перемонтировать, подложить другую музыку, посентиментальнее, как в ее «Звуках музыки», где композитором был Манчини, которого она и собиралась пригласить. Я гордо отказался. Дурак! Лучше бы мы отдали «Дуэт для солиста» ей, и она бы сделала из него коммерческую картину.

С «Поездом-беглецом» я набрал свою высоту, и мне казалось, что карьера уже сделана. Я был воспитан по-советски: сделал карьеру, значит, на всю жизнь.

Возвышающий самообман, иллюзия — то, что ты добился успеха и отныне уже навсегда ТАМ! Горькое заблуждение! Вот почему американские звезды постоянно в паранойе. В любую секунду может обрушиться их звездный статус. Только уж очень утвердившиеся, прочно завоевавшие себе место звезды могут не опасаться за свое положение и даже временами позволить себе провал.

После «Поезда-беглеца» все дороги были для меня открыты. Я мог бы делать все, что хочу. Первой моей глупостью был эксклюзивный контракт с «Кэнноном». Голан и Глобус почувствовали во мне многообещающего режиссера, способного на большую карьеру в Голливуде.

Я не мог понять, почему карьера не складывается. Не складывалась, потому что я делал авторские картины и потому что «Кэннон» не умел их прокатывать. Я попал в цейтнот. Следующая картина тоже провалились в прокате. Это были «Стыдливые люди».

«Стыдливые люди»

Трудно описать эмоции, испытанные мной, когда в самолете я получил от Менахема Голана салфеточку, на которой было написано, что я миллионер.

Это был 1985 год. Советский режиссер — и вдруг миллионер. Пять лет назад я еще бегал через Круазетт, когда меня манил пальчиком Ермаш, покупал из-под полы валюту по четыре рубля за доллар, и вдруг!.. Ощущение неизведанное...

Заключив этот контракт, вдобавок еще снимая рекламу, я почувствовал себя очень уверенно. Даже слишком. Купил квартиру в Париже, дом в Лос-Анджелесе, купил права на американский римейк фильма Элио Петри «Следствие по делу гражданина вне всяких подозрений». Сценарий мы договорились писать с Полом Шредером. Это живой классик. Им написаны сценарии «Последнего искушения Христа», «Таксиста», «Разъяренного быка» — практически всех лучших картин Скорсезе.

Я вернулся из Лондона, окончив «Дуэт для солиста», начал готовить «Стыдливых людей». Их я задумал еще в Сибири. Монтируя «Сибириаду», подумал, как интересно было бы столкнуть две семьи: одна основана на принципах свободы, другая — на долге и любви.