Возвышение империи

— Этот будет говорить, командир. Он конченный человек и знает это. Шулат мог по крайней мере надеяться, что брат за него отомстит, но Ниназу незачем жить. К завтрашнему дню лихорадка ослабит его волю.

— Чем скорее он уберется с дороги, тем скорее жители деревни смогут наладить свою жизнь.

Эсккар провел остаток дня с Сисутросом. Эсккар встретился с тремя новыми старейшинами, но они могли говорить только о том, сколько вытерпели от Ниназу, и Эсккар едва вынес пару часов такого рода разговоров. Оставив их с Сисутросом, Эсккар и Гронд в сопровождении двух воинов прошлись по деревне, проверяя охранников, лошадей и людей.

Покончив с этим, они нашли маленькую харчевню, хорошо освещенную, полную пения и смеха. Набившиеся в нее счастливые люди праздновали свое освобождение от Ниназу. Когда вошли Эсккар и его люди, их встретили пьяные приветствия, не прекращавшиеся, пока счастливые посетители освобождали место для вновь прибывших.

Эсккар провел там час, втиснувшись за стол, покупая всем выпивку и разговаривая с простым людом. Но сам он выпил только одну кружку эля. Гронд выпил две, и после второй упомянул, что Типпу — самая красивая из всех когда-либо виденных им женщин.

К тому времени, как они вернулись на рыночную площадь, большинство жителей Биситуна готовились лечь спать. Даже в доме Ниназу горела всего одна лампа. Немногие могли позволить себе жечь масло или свечи после наступления ночи, особенно когда над головой ярко сияют луна и звезды.

У большого колодца посреди рыночной площади впервые за весь день никого не было, и Эсккар остановился, чтобы выпить свежей воды и умыть лицо и руки.

У дома стояли на страже два воина, а внутри он обнаружил спящего за большим столом Хамати; под рукой у него был меч.

Эсккар остановился, чтобы проверить, как там Ниназу, и обнаружил, что пленник спит беспокойным сном. Тем не менее охранявшие его воины оставались начеку, наблюдая за своим подопечным через открытую дверь.

Сисутрос занял одну из спален и отправился в постель час назад; его похрапывания ясно слышались в общей комнате.

Эсккар пожелал Гронду спокойной ночи и вошел в свою комнату. Он не потрудился зажечь лампу, просто оставил дверь приоткрытой. Мягкий свет, струившийся из главной комнаты, помогал видеть постель.

Эсккар снял пояс с мечом, вытянул оружие из ножен и положил на низкий столик возле кровати. Потом сел, чтобы расшнуровать сандалии.

Вернувшись к двери, он мгновение медлил, чтобы убедиться, что помнит, где находятся все предметы в комнате, потом закрыл дверь и уронил поперек нее деревянный засов.

Стянув через голову рубаху, он бросил ее у изножья кровати и устало лег.

Эсккар думал, что заснет через несколько мгновений, но вместо этого лежал, глядя на слабый свет луны, льющийся через прорубленное высоко в стене крошечное окно. Длинный день наконец-то был окончен, и все сложилось неплохо. Биситун будет наслаждаться своей первой ночью свободы. А ему самому теперь нужно только…

Он сел на кровати, протянув руку к мечу.

Что-то шевельнулось у окна, и рука его стиснула рукоять меча, когда движение повторилось. На фоне ночного неба виднелось что-то еще более черное.

Тень двинулась, и Эсккар услышал тихий стук, когда нечто приземлилось на пол рядом с кроватью. Эсккар успел мельком заметить, что это такое, когда оно спрыгнуло вниз.

Это был кот с золотисто-зелеными глазами, мерцавшими в слабом свете. Эсккар увидел, что животное наблюдает за ним.

Мгновение он размышлял: не ударить ли кота; а вдруг Ниназу наслал на него какого-нибудь демона? Потом Эсккар передумал. Кот, казалось, считал это место своим, судя по тому, как он уселся посреди комнаты — черная тень с яркими глазами, устремленными на Эсккара. Когда глаза самого Эсккара привыкли к темноте, он увидел, что кот держится настороже, но не боится.

Эсккар что-то пробормотал себе под нос и снова положил меч на стол. Животное забралось в комнату, значит, могло и выбраться из нее.

— Оставайся, если хочешь. Только дай мне поспать.

Ничто крупнее кота не могло пробраться внутрь — Эсккар не сомневался в этом.

Он снова упал на подушку, дыхание его выровнялось, он закрыл глаза и вскоре начал засыпать.

Тихий стук в дверь немедленно заставил его сбросить ноги с постели и снова найти рукоять меча, даже не нащупывая его. Эсккар встал рядом с дверью.

— Кто там?

— Лани, господин. Я принесла тебе вина.

Она говорила тихо, ее едва было слышно через дверь.

Эсккар не хотел никакого вина. Он собирался сказать ей, чтобы уходила, но вместо этого открыл дверь.

Лани и ее сестра стояли за порогом, лицо Лани озаряли отблески маленькой свечи, которую она держала на подносе. За ними Эсккар увидел Гронда, наблюдающего из-за стола.

— Можем мы войти, господин? — спросила Лани.

Он заколебался, не уверенный, что хочет ее видеть, потом все же открыл дверь пошире и шагнул назад. На подносе в руках Лани стояли черпак с вином и чаша, а Типпу несла чашу с водой и ткань.

Лани шагнула в комнату так, словно боялась, что Эсккар снова захлопнет дверь. Типпу последовала за ней, хотя не так быстро.