Возвышение короля

Девочка прислонилась к каменной стене дома и спрятала ангельское личико в розовых ладошках. Сделала глубокий вдох, пытаясь в очередной раз осмыслить тревожные перемены, происшедшие в Дамаре. Род Драконобора угас — как это могло пройти незамеченным? — но нового короля едва ли можно было назвать достойным преемником, и он отнюдь не пользовался народной поддержкой, в отличие от добрых короля Гарета и королевы Кристины!

За последние несколько дней девочка узнала немало нового, однако на некоторые вопросы еще предстояло получить ответы. Например, что происходит в монастыре Желтой Розы, приютившемся на высокогорном плато между Галенами и горами Земляные Шпоры?

Разумеется, девочка намеревалась обратить все эти неожиданные перемены себе на пользу. Она еще раз глубоко вдохнула, пытаясь собраться с мыслями, пытаясь не думать о том, каким глупым и опасным, в конце концов, мог оказаться ее чересчур сложный план.

Несмотря на свой невинный вид, девочка успела повидать немало опасностей.

— Пусть будет так, — негромко произнесла она и направилась к главной улице. Посмотрела налево, в ту сторону, куда пошел солдат, и кивнула своим мыслям. Человек уже скрылся из виду. Девочка повернула направо, прямо к торговой улице Петля, к магазинчику «Мешок сокровищ Микки», напротив которого находилась еще одна подобная лавка, «Полный карман Зи».

— Ну так что, ты наконец рассказал им свою историю? — спросила Амбра.

Она только что забрела в боковое крыло огромной библиотеки монастыря Желтой Розы. Брат Афафренфер, сидевший на полу, поднял голову от окружавших его кип книг и свитков. Какое–то мгновение он недоуменно смотрел на свою подругу, затем кивнул, отвечая на ее вопрос.

— Как ты сюда попала? — спросил он.

— Брат Головастик, который сторожит вход, впустил меня. Наверное, он до сих пор не может прийти в себя после того, как я его расцеловала и еще похватала за всякие интересные места. Разве они не разрешают вам, братьям, время от времени встречаться с девчонками?

Афафренфер сердито нахмурился.

— Разумеется, я не имею в виду тебя, — вежливо поклонилась Амбра, затем подскочила к нему посмотреть, что он читает.

— С тобой здесь хорошо обращаются?

— О да, — ответила Амбра. — И кормят как на убой! Я же жрица дворфских богов и не враг, так чего же им со мной плохо обращаться?

— Наверняка ты слышала о том, что в Дамаре сейчас настали плохие времена.

— Ага, король–тиран и все такое прочее, — небрежно махнула рукой женщина–дворф. — Старая история, только страна другая на сей раз.

— Я просто боялся, что они станут более подозрительными по отношению к чужим в свете событий в землях Бладстоуна, — объяснил монах. — У них не слишком хорошие отношения с королем Ледяной Мантией. Совершенно наоборот. Они без конца допрашивали меня, пытаясь узнать, не являюсь ли я на самом деле шпионом этого подозрительного и осторожного короля. Насколько я слышал, этот монарх — малодушный тиран и боится собственной тени.

— Да все они такие!

— Даже короли дворфов?

— Ага, ты же знаешь мою историю, так что я с этим спорить не собираюсь.

Афафренфер кивнул.

— Они оценили мой рассказ о наших странствиях.

— И ты рассказал им правду о том, как жил с Парбидом в Царстве Теней, а? Ты рассказал, что служил незересским лордам и прочим и что почти превратился в шейда, забыл обеты и клятвы, данные их священному ордену?

— Может, хочешь пойти в часовню и проорать это во все горло, чтобы все услышали? — сухо осведомился монах.

— Ну, я думаю, лучше, чтобы ты сам во всем признался, и поскорее. В этом месте шпионов хватает, по–моему.

— Я рассказал им все, — признался Афафренфер. — Откровенно.

— Храбрый монах.

— В моем ордене есть правило: прощение может быть даровано только тому, кто искренне раскаивается, а тот, кто искренне раскаивается, правдиво рассказывает о своих ошибках. Избегать признания — значит обманывать себя, пытаться убедить себя в том, что никакой ошибки не было.

— Значит, для тебя это было ошибкой? Отправиться со своим любовником в Царство Теней, служить незересам, вступить в шайку наемников Кавус Дун? Все это было ошибкой, и ты в ней раскаиваешься?

Афафренфер смотрел на нее спокойно, пристально, затем поднял руку, жестом давая понять, что уступает ей, сдается.

— Одна женщина–дворф по имени Амбра показала мне, как я ошибался.

Амбра шагнула к монаху и положила руку ему на плечо.

— Я все понимаю, дружище, — сказала она. — Это была долгая и трудная дорога, и на время ты сбился с пути. Но теперь ты дома, душой и телом. На самом деле ты никогда не был одним из этих бандитов–наемников. Если бы я считала иначе, я прикончила бы тебя тогда на гребне холма, с которого скатился Дзирт До’Урден.

Афафренфер улыбнулся при этих словах. Он вспомнил тот день, когда шайка наемников наткнулась в лесу Невервинтер на Дзирта и Далию — и заодно на Артемиса Энтрери, и некоторые заплатили за это жизнью. Для Афафренфера это было болезненное воспоминание: он снова увидел, как Парбид, которого он любил больше всех на свете, гибнет от руки Дзирта До’Урдена.