Возвышение падших (СИ)

— Смею просить только об одном, — продолжала Эсен Султан, и её голос дрожал и срывался от сдерживаемых рыданий. — Не наказывай моих детей за мои ошибки. Они ни в чём невиновны. Не поступай с ними так, как поступил со своими детьми султан Мехмет, наказывая их за ошибки их матерей. И… Не забирай шанс стать твоим наследником у Мехмета. Он так старается добиться успехов, чтобы порадовать меня и добиться твоего одобрения. Он, как и остальные твои сыновья, достоин быть следующим повелителем этого мира.

Поклонившись, Эсен Султан хотела было покинуть султанскую опочивальню, как вдруг увидела, как повелитель тяжело и рвано закашлялся и отчаянно сжал ткань кафтана на груди.

Испуганно выбежав в коридор, она позвала на помощь, и когда подоспели лекари, выяснилось, что у султана Орхана случился ещё один сердечный приступ, из-за которого он лишился способности говорить.

Около часа, пока длился осмотр, Эсен Султан не отходила от дверей султанской опочивальни, от страха и беспокойства не находя себе места. Наконец, в коридор вышел главный лекарь, и, поймав на себе взгляд султанши, подошёл к ней и поклонился.

— Что с повелителем?

— Будьте стойкой, султанша. Повелитель на краю жизни и смерти и вряд ли поправится. Готовьтесь к худшему.

Услышанное гулким эхом отозвалось в разуме Эсен Султан, и, мертвенно побледнев, она медленно осела на пол в то время, как перед её глазами всё почернело.

Когда она, наконец, очнулась, наступило утро. Едва распахнув веки, она ощутила тянущую боль внизу живота. Беспокойство тут же овладело ею, и, оглядевшись, она поняла, что лежит на ложе в своих покоях, а рядом с ней стоит Зейнар-калфа.

— Что… Что случилось? — слабым и хриплым голосом спросила Эсен Султан.

— Султанша, вы только не волнуйтесь… — осторожно ответила Зейнар-калфа, беспокойная и мрачная. — Думайте о своём выздоровлении.

— Говори, — твёрдо велела та, и мрачное предчувствие целиком затопило её.

— Всевышний так распорядился… От волнений и переживаний вы потеряли ребёнка. Лекари едва спасли вас. Говорили, что если переживёте эту ночь, то будете жить. И, хвала небесам, вы пережили. Это главное.

— Нет… — ошеломлённо выдохнула Эсен Султан, и, упав обратно на шёлковые подушки, спрятала лицо в ладонях, дабы заглушить рыдания. — Лучше бы… Лучше бы я умерла…

— Не говорите так! — возмутилась Зейнар-калфа, и, подойдя, села на край ложа и положила руку на вздрагивающее от рыданий плечо султанши. — У вас трое детей, которые нуждаются в вас.

Эсен Султан, исступлённо рыдая, понимала, что та самая буря, приближение которой она чувствовала, уже разразилась и всё разрушала на своём пути. Дальше лишь боль, потери и смерть.

Генуя. Дворец Альберго.

Она ничего не помнила с того момента, как с окровавленных губ Рейны Дориа сорвался последний вздох. Сегодня, когда королева Эдже в своей опочивальне готовилась к церемонии коронации, должной состояться спустя три дня траура после смерти предшествующей ей королевы, она узнала о той ночи с помощью письма.

Служанки кружили вокруг неё, помогая облачиться в роскошное платье из красного шёлка, расшитое золотой нитью и украшенное чёрными опалами. Смотря на своё отражение в большом зеркале в золочёной оправе, королева Эдже была задумчива и мрачна. В тот момент в двери постучали и, получив письмо, служанка передала его своей госпоже.

— Оставьте меня.

Поклонившись, служанки ушли. Медленно подойдя к витражному окну, проходя сквозь которое солнечные лучи превращались в разноцветные блики, играющие на каменных стенах, королева Эдже сорвала печать с письма и, развернув его, настороженно принялась читать.

Оно было написано Деметрием. С той самой ночи он исчез. Покинул королевскую резиденцию без намёка на то, куда отправляется. И вот, прислал письмо.

Оказалось, их обнаружили королевские гвардейцы, стоящие у дверей королевской опочивальни. Они услышали звук рыданий, и, войдя, обнаружили принцессу Эдже всю измазанную кровью, которая, сидя на полу, плакала и обнимала мёртвую королеву Рейну. Рядом на полу лежал окровавленный кинжал, и всем стало ясно, что произошло.

Тем не менее королевские гвардейцы преклонили колени перед новой королевой. Вскоре явился глава королевской гвардии Артаферн, который оттащил королеву Эдже, пребывающую в состоянии шока и полностью дезориентированную, от трупа.

После отнёс её в её же покои, и лишь оставшись наедине с ним девушка успокоилась и заснула, а когда проснулась, осознала всё то, что произошло и весь день провела в рыданиях.

Деметрий признался, что без Рейны Дориа ему нечего делать ни в королевской резиденции, ни в Генуе. Королева Эдже понимала и нисколько не осуждала своего мужа, который в этом письме также попросил считать брак с ним недействительным. Он её отпускал и уходил в неизвестность в попытке найти себя в мире, в котором больше нет женщины, которую он любил и боготворил. Которая была для него всем.