Возвышение падших (СИ)

Но как это сделать, причём, в столь короткое время? Зафер-ага так и не добрался до Старого дворца, в который его сослали, и, вероятно, его убили по пути. Она осталась без помощи. Одна.

Султанше вспоминались слова Зейнар-калфы. Она взобралась на вершину, но сможет ли на ней удержаться? Это оказалось даже труднее, чем сам путь на вершину.

Утром, сразу после завтрака, Карахан Султан медленно прошлась по султанским покоям, и, подойдя к османскому трону, прикоснулась пальцами к нему, а после медленно, словно неуверенно, опустилась на него и улыбнулась уголками губ.

Неожиданно двери в покои распахнулись, и, испуганно вздрогнув, Карахан Султан недоуменно посмотрела на вбежавшую в покои Элмаз-хатун.

— В чём дело? — тут же напряглась султанша.

— Шехзаде Баязид… Он… Он во дворце!

— Что?.. Я же отдала приказ не открывать ворота, — ошеломлённо переспросила Карахан Султан, а после вскочила с османского трона и испуганно посмотрела на сына, играющего на террасе. — Бери Махмуда и прячься! Скорее!

Едва Элмаз-хатун, держа на руках ничего не понимающего Махмуда, выбежала из султанских покоев и отправилась в гарем, дабы спрятаться в условленном месте, шехзаде Баязид в сопровождении личной охраны и янычар подошёл к дверям султанской опочивальни.

Грубо толкнув их, он решительно вошёл и увидел настороженную и хмурую Карахан Султан в роскошных одеждах и высокой короне, достойной лишь Валиде Султан. Она стояла, окружённая евнухами и служанками, отчего мужчине стало весело. Она думала, они защитят её от янычар и обученных воинов?

— Карахан Султан, — сухо кивнул шехзаде Баязид, остановившись на противоположной стороне покоев. — Пришло время расплатиться за содеянное.

Но вместо страха в её ярко-зелёных глазах вспыхнула решимость и… насмешливость?

Шехзаде Баязид насторожился и, внемля интуиции, медленно огляделся в султанских покоях.

То, что он увидел, заставило его замереть. Неверяще нахмурившись, он почувствовал, как гулко и испуганно забилось сердце в груди.

— Баязид! — этот голос словно полоснул острым лезвием его сердце, и оно забилось ещё испуганней.

========== Глава 47. Конец ==========

Дворец санджак-бея в Эдирне.

После прогулки Селин Султан и Дэфне Султан вернулись во дворец, где в главном холле слуги всё подготовили к обеденной трапезе.

За большим круглым столом, полным различных блюд, разместились также Филиз Султан и её дети, но они, быстро заскучав от разговоров взрослых, в скором времени покинули главный холл.

Втроём женщины спокойно разговаривали на различные темы, но и Селин Султан, и Дэфне Султан не могли не заметить того, как Филиз Султан то и дело выпадала из беседы, задумчиво хмурилась и словно отчего-то мрачнела, а после вздрагивала и, выдавив вымученную улыбку, снова вклинивалась в беседу, говоря что-то неуместное.

— Что такое, Филиз? — не выдержала Дэфне Султан, когда невестка, вновь о чём-то задумавшись, не услышала её вопроса, который она, к тому же, дважды повторила. — Ты нездорова?

Вздрогнув, Филиз Султан снова выдавила вымученную улыбку и отрицательно покачала головой.

Её длинные тёмно-русые волосы были собраны в привычную незатейливую причёску, делавшую её внешне простой и безыскусной женщиной.

Бледная кожа и серые глаза, оттенком напоминающие грозовое небо, добавляли её образу болезненности и прохлады, а платье из бледно-голубой ткани только усугубляло это.

Одного взгляда, брошенного на неё, было достаточно, чтобы понять, что Филиз Султан — тихий, замкнутый человек, склонный к пессимистичному настроению, но сейчас она казалась вовсе потерянной и испуганной.

— Переживаешь за Баязида? — сочувственно спросила Дэфне Султан, а после протянула руку и сжала прохладную ладонь невестки. — Мы все переживаем. Но не терзай себя так. Всё будет хорошо.

— Разумеется, я переживаю за него, — ответила Филиз Султан, а после неуверенно добавила: — Но меня беспокоит и другое…

— О чём ты? — непонимающе нахмурилась Дэфне Султан и быстро переглянулась с Селин Султан, лицо которой приобрело похожее выражение.

— Эмине-хатун.

Усталый вздох сорвался с тонких губ Дэфне Султан. Она выпустила прохладную ладонь невестки, и её серые глаза наполнились раздражённым порицанием.

— Сколько можно, Филиз? Ты была несчастна, когда она находилась в гареме моего льва. Теперь, когда она сбежала по пути сюда, ты тоже несчастна?

— Куда она ещё могла сбежать, как не в Стамбул? А там сейчас Баязид.

— Тебя волнует это, когда жизнь моего льва находится под угрозой, как и все наши жизни, неразрывно связанные с ним? Неподходящее время для ревности, ты не находишь? Не занимай этим свою голову, а лучше молись, чтобы с Баязидом ничего не случилось.

Не ожидав строгого выговора от обычно мягкой и нежной Дэфне Султан, женщина ещё больше побледнела, и, сглотнув слёзы, пробормотала извинения и покинула холл.

Селин Султан, ставшая невольной свидетельницей этой сцены, неловко опустила большие карие глаза в свою тарелку.

Топкапы. Султанские покои.

Эмине-хатун находилась в окружении евнухов, один из которых одной рукой прижимал её к себе, не позволяя вырваться, а второй рукой приставил к её шее кинжал.