Возвышение падших (СИ)

— Два года. Тогда весь мир потерял для меня значение, как и моя жизнь. Я желала, наконец, покончить со всем этим. Оставить всё… Не знаю, что за демон овладел мной, но я откопала тела сестры и брата и затащила их в дом. Положила рядом мертвого Евстархия и подожгла дом. Огонь забрал их тела, как и сжёг мою душу. От горя я пожелала умереть… Пошла в порт, где собиралась сесть в лодку, уплыть на глубину и, привязав к шее камень, утопиться, но в порту меня поджидали корабли турецких пиратов, напавших на Сотириа. С содроганием я увидела, как один греческий корабль отплывал от порта. То был корабль Аристарха, сына Фаэтона. Он нашёл меня и даже заметил стоящую на берегу, но, видимо, испугавшись пиратов, уплыл. Меня же схватили и я, признаться не сопротивлялась. В Османской империи Аристарх не смог бы меня отыскать и отомстить. Это было моим спасением и ради него я пожертвовала своей свободой. К чему мне эта свобода, полная смерти, страданий, нищеты и голодного существования? Корабль привёз нас в Стамбул, где меня купила Фериде-калфа. Так я оказалась здесь, госпожа. Подле вас.

— Вот, что забрало жизнь из твоего сердца и глаз… Понять не могу, за что Всевышний так наказал тебя, дитя.

Эсен-хатун вытерла слезы с щёк и через силу улыбнулась женщине.

— Возможно, он не наказывал меня, а сделал сильнее, научил ценить то, что имеешь. Кто знает, что судьба мне уготовила, Султанша? Быть может, эта история — лишь толика тех страданий, что мне суждено испытать?

— Здесь таким страданиям твоя душа не подвергнется. Обещаю, Эсен, что не позволю тебе более страдать… Ты чем-то притягиваешь меня. Что-то заставляет меня заботиться о тебе и я не пойму, что это.

— Во всяком случае, этот рок судьбы и привёл меня к вам… и к Повелителю. Рядом с вами, госпожа, я почувствовала, что остались ещё в мире понимание и доброта, а рядом с Повелителем поняла, что сердце моё ещё не мертво. Оно просто спало. И любовь его пробудила…

— Любовь?

— Думаю, это она. Наконец-то в жизни кто-то полюбил меня, Султанша. Заботится обо мне и искренне желает счастья. Этот ребёнок, что я ношу под сердцем — моё воскрешение, а Повелитель — мой целитель. Рядом с ним я чувствую, что снова живу… Это ли не любовь?

Шах Султан ей улыбнулась и, поддавшись чувствам, мягко обняла девушку. Эсен, снова заплакав ей в плечо, благодарно обняла её в ответ.

Комментарий к Глава 10. Счастье и печаль

Дополнительные материалы, способные сделать чтение фанфика более интересным, а представление образов и интересных ситуаций более лёгким - https://vk.com/protivostoyanieandvalidehurrem

========== Глава 11. Тёмные предвестия ==========

Дворец санджак-бея в Манисе.

Лёгкий ветер, переполненный ночной прохладой, ворошил его тёмно-рыжие волосы и остужал пыл трепещущих в груди чувств. Оперевшись руками о перила, Сулейман в мрачном смятении стоял на террасе, залитой призрачно-голубым лунным светом.

Его разум не принимал мысль о том, что Эдже Султан погибла. Юная женщина, что пленила его одним только взглядом изумрудно-зелёных глаз, горящих гневом и царственностью, не могла умереть.

Раз за разом его воображение рисовало её смерть в полыхающем огне, и, не выдерживая внутренней боли, Сулейман жмурился, пытаясь отогнать навязчивую картину.

Когда ошеломление и потрясение отступили, Сулейман, наконец, смог прислушаться к своим чувствам. Определённо, среди них были негодование и боль, но что-то ещё таилось в самой глубине. Отрицание. Он не чувствовал потери. Не чувствовал невосполнимости. Ему казалось, что Эдже всё ещё жива; она дышит и глаза её всё ещё горят тем огнём, который никогда не покидал их.

Возможно, он попросту не желал верить в её смерть. Сулейман заставлял себя чувствовать так, будто сомневается. Не хотел отпускать её и свои чувства.

Раздались приближающиеся шаги и, насупившись, рыжеволосый юноша раздражённо взглянул на Касима-агу.

— Оставь меня.

— Прошу прощения, господин. Я…

— Что тебе нужно? — мрачно выдохнул Сулейман, отвернувшись обратно к ночному пейзажу.

— Гюльхан Султан подготовила для вас наложницу. Она ожидает за дверью.

Сулейман от его слов горько усмехнулся. Наложница? Как мог он развлекаться с наложницами, когда Эдже погибла и тем самым разрушила что-то внутри него?

— Пусть возвращается в гарем. Передай моей матери, что я сам в состоянии решать, кто будет входить в мои покои.

— Как прикажете.

Поклонившись, Касим-ага вышел в коридор и взглянул на черноволосую Айсан-хатун, лучащуюся красотой и роскошью сливочно-белого одеяния. Её серо-зелёные глаза полыхали волнением и ожиданием.

Джихан-калфа насторожилась, заметив напряжённость Касима-аги.

— Джихан-калфа, веди наложницу обратно в гарем. Шехзаде не пожелал её принимать.

Вздрогнув от слов евнуха, Айсан-хатун почувствовала, как надежда и волнение внутри неё разбились, а на их место пришли разочарование и непонимание.

— Не пожелал? — растерянно переспросила она, когда Джихан-калфа подхватила её под локоть и потащила обратно в гарем.

— Не расстраивайся, — усмехнулась та. — Благодаря нашей госпоже у тебя будет ещё тысяча ночей в покоях Шехзаде Сулеймана.