Возвышение Сайласа Лэфема

— Отдохнуть? Да он гнет спину с каждым годом все больше. Бывало, давал себе иногда отдых, а сейчас дышать не может без своей конторы. В этом году сказал, что уедет в Лэфем всего на несколько дней, фабрику проведать. Не знаю, что с ним и делать! Чем больше у него денег, тем больше он старается. Боюсь и подумать, что с ним станется, если разорится. Одно я знаю, — заключила миссис Лэфем, — сегодня он в контору не поедет.

— Значит, и на десятичасовом катере тоже, — напомнила Пэн.

— Да, тоже. Как кончите завтракать, девочки, поезжайте в отель дать телеграмму, что он нездоров и сегодня в конторе не будет. Не хочу, чтобы оттуда приехали его беспокоить.

— Какой удар! — сказала Пэн. — А то они, может быть, прислали бы… — Она с невозмутимым видом взглянула на сестру, — например, Денниса.

— Мама! — крикнула Айрин.

— В этой семье стало невозможно жить, — сказала Пенелопа.

— Ну, хватит, Пэн, — приказала мать. Но едва ли она действительно хотела, чтобы та перестала дразнить сестру. Это придавало приятную реальность ее мечте, делало ее не только возможной, но и вероятной.

Лэфем встал и бродил по дому, раздражаясь, когда очередной катер уходил без него; вечером он уже не на шутку сердился, несмотря на усилия семьи успокоить его, и ворчал, что его не пустили в город.

— Отлично мог бы поехать, — твердил он, пока жена не вышла из терпения.

— Хорошо, Сайлас, завтра поедешь, даже если придется нести тебя к катеру.

— Надо признать, — сказала Пенелопа, — что полковник никуда не годен, когда не в духе.

С шестичасовым катером прибыл Кори. Девушки были на веранде, и Айрин первая его увидела.

— Ой, Пэн! — шепнула она, и все отразилось у нее на лице; Пэн не успела со своими насмешками, а он уже входил.

— Надеюсь, полковник Лэфем здоров, — сказал он, и они услышали, как в комнатах мать заспорила с отцом.

— Ступай надень сюртук! Да! Мне все равно, как он тебя видит в конторе, хоть в одной рубашке. Здесь ты джентльмен или должен им быть. И ты не будешь встречать гостя в халате.

Пенелопа поспешила в комнату успокоить мать.

— Спасибо, ему гораздо лучше, — громко сказала Айрин, чтобы заглушить шумные препирательства.

— Я рад это слышать, — сказал Кори, и когда она провела его в комнаты, побежденный полковник встретил посетителя в двубортном сюртуке, который он поспешно застегивал. Сперва он был уверен, что Кори приехал из-за какого-то срочного дела, а когда выяснилось, что тот приехал из учтивости, к его удивлению присоединилось удовольствие от того, что он стал предметом заботы. В кругу знакомых Лэфема жаловались на болезни, но не было принято справляться о здоровье — это было как-то не по-мужски — и уж конечно не навещали больных, разве что в самых серьезных случаях. Он охотно рассказал бы подробно о своем недомогании, если бы ему дали; а после чая, которым угостили и Кори, он еще остался бы с ним, если бы жена не отправила его в постель. Она сама пошла с ним, чтобы он принял предписанное ею лекарство, но сперва зашла к Пенелопе и застала ее с книгой в руках. Но она не читала.

— Сойди-ка вниз, — сказала мать. — Мне надо к отцу, а Айрин там одна с мистером Кори. Ведь она сидит как на угольях, когда тебя нет рядом, чтобы его занимать.

— Пусть привыкает обходиться без меня, — сказала рассудительно Пенелопа. — Не могу же я всегда быть с ними.

— Тогда мне придется, — ответила миссис Лэфем. — То-то будет у нас там квакерское собрание.

— Рин найдет, что сказать, если предоставишь это ей. А нет — тогда он найдет. Пойди лучше ты к ним, я не хочу появляться, разве что под конец. Если он приезжает ради Айрин — а я не верю, чтобы из-за папы, — то ему хочется видеть ее, а не меня. Если она не может заинтересовать его, когда они наедине, лучше ему убедиться в этом теперь. Надо проделать этот опыт. Если он приедет опять, значит, опыт удался.

— Пожалуй, ты права, — сказала мать. — Пойду туда. Похоже, что у него и впрямь есть намерения.

Миссис Лэфем не торопилась к гостю. В дни ее девичества считалось, что если молодой человек приходит к девушке, то хочет быть с ней наедине; городская жизнь не изменила этих простых понятий. Она поступала в отношении дочери так, как ее мать поступала бы с нею.

Сидя с книгой, Пенелопа слышала смутные голоса внизу, а спустя долгое время услышала, что туда спустилась мать. Она не читала книгу, лежавшую у нее на коленях, хотя не отрывала глаз от страницы. Один раз она встала и закрыла дверь, и тогда голоса стали не слышны; потом опять широко распахнула ее, презрительно усмехнувшись, и вернулась к книге, хотя опять-таки не стала читать. Она просидела у себя до тех пор, пока Кори не пришло время отправляться на катер.

Когда они снова остались одни, Айрин притворно попеняла сестре, зачем оставила ее одну занимать мистера Кори.

— Но ведь все прошло удачно? — спросила Пенелопа.

Айрин обняла ее.

— Ах, чудесно прошло! Я и не думала, что у меня так хорошо получится. Мы почти все время говорили о тебе.

— Вот уж нашли интересную тему!