Возвышение Сайласа Лэфема

Миссис Лэфем растерянно поправляла свою прическу и ленты в ожидании появления миссис Кори. Она тяжко перевела дух, взглянула невидящими глазами на дочь и поспешила вниз. Действительно, при первых встречах с миссис Кори она не робела перед ней; но с тех пор она поняла, как мало знает свет; и столько раз возвращалась к тому, что неверно понимала и что проницательно угадала, что уже не могла встретить ее, как прежде, на равной ноге. Несмотря на бодрый дух и чистую совесть, какими только может обладать женщина, миссис Лэфем внутренне робела и с ужасом спрашивала себя, с чем явилась гостья. Она то бледнела, то краснела и заговорила с гостьей довольно бессвязно. Она смутно слышала, что миссис Кори что-то очень хорошо сказала о сыне, о его интересе к новой работе и о том, как он доволен. Но она не спускала с миссис Лэфем взгляда и видела ее смущение. Миссис Лэфем негодовала, сознавая свою невиновность. Однако под этим взглядом она стала чувствовать, будто и впрямь гнусно воспользовалась отсутствием миссис Кори, чтобы отнять у нее сына и женить его на Айрин. Пока все это мучительно ворочалось в голове миссис Лэфем, она вдруг услышала, что миссис Кори хотела бы иметь удовольствие увидеть мисс Айрин.

— Ее как раз нет дома, — сказала миссис Лэфем. — Не знаю, когда она вернется. Пошла взять книгу. — Тут она снова покраснела, вспомнив, что Айрин потому пошла за книгой, что о ней говорил ей Кори.

— Как жаль, — сказала миссис Кори. — Я надеялась повидать ее. А как другая ваша дочь, с которой я не знакома?

— Пенелопа? — спросила миссис Лэфем с некоторым облегчением. — Она дома. Я ее сейчас позову. — Лэфемы еще не додумались тратить излишек своих денег на слуг, которых вызывают звонком; они держали двух служанок и истопника, и так продолжалось уже десять лет. Если бы миссис Лэфем позвонила из гостиной, служанка пошла бы отпирать входную дверь, уверенная, что кто-то пришел. Миссис Лэфем сама поднялась наверх за Пенелопой, и девушка, хоть и встретила ее насмешками, пришла вместе с ней.

Миссис Кори смерила ее взглядом, а Пенелопа, будучи ей представлена, отошла в глубь комнаты и села; внешне покорившись предстоящему испытанию, она отвечала своим медлительным голосом на вопросы миссис Кори.

— Вы, барышни, вероятно, с удовольствием переедете в новый дом, — сказала та вежливо.

— Не знаю, — ответила Пенелопа. — Уж очень мы привыкли к старому.

Миссис Кори несколько опешила, но продолжала сочувственно:

— Конечно, вам будет жаль расставаться со старым.

Миссис Лэфем не удержалась, чтобы не заметить:

— Если бы это зависело от девочек, мы бы, наверное, так и не переехали.

— В самом деле? — спросила миссис Кори. — Они так привязаны к этому дому? Но я их понимаю. Мои дети были бы в отчаянии, если бы надо было уезжать из нашего старого особняка. — Она обратилась к Пенелопе: — Но подумайте, как красив ваш новый дом и как чудесно он расположен.

— Да, мы, вероятно, и к нему привыкнем, — сказала Пенелопа в ответ на дидактическое утешение.

— Думаю, что и полюбите, — продолжала покровительственно миссис Кори. — Сын говорил мне, какой чудесный вид на залив открывается оттуда. Он находит, что ваш дом великолепен. Он, кажется, имел удовольствие именно там встретиться со всей вашей семьей, когда только что приехал.

— Да, он, наверное, был нашим первым гостем.

— Он просто восхищен вашим домом, — сказала миссис Кори вежливо, но не сводя с Пенелопы пронзительного взгляда, словно стараясь угадать по ее лицу, чем еще восхищен ее сын, и надеясь, что она это вдруг нечаянно выдаст.

— Да, — сказала девушка, — он несколько раз побывал там с нашим отцом, а уж тот не преминул продемонстрировать все его достоинства.

Мать несколько приободрилась, увидев такое спокойствие дочери.

— Девочки потешаются над отцом: уж очень он носится с постройкой и только и знает, что о ней говорить.

— О, в самом деле? — спросила миссис Кори вежливо и рассеянно.

Пенелопа покраснела, а ее мать продолжала:

— Я говорю ему, что он в этом больше ребенок, чем они.

— Молодежь нынче на все смотрит философски, — заметила миссис Кори.

— Вот именно! — подхватила миссис Лэфем. — Я говорю им: у вас всегда все было, вот вас и не удивишь ничем. У нас молодость прошла совсем по-другому.

— Да, — сказала миссис Кори, но не выразила этим согласия.

— Я хочу сказать — у меня с полковником, — объяснила миссис Лэфем.

— О да, да! — сказала миссис Кори.

— Нам-то, — беспомощно продолжала первая, — все далось тяжким трудом. Вот мы и ценили, что имели.

— Для молодых не делалось столько, сколько теперь, — сказала миссис Кори, игнорируя ранние лишения миссис Лэфем. — Но не знаю, стали ли они от этого лучше, — добавила она неопределенно, но с тем удовлетворением, какое испытывает каждый, изрекая бесспорную истину.

— Трудно заслужить блага, которые имеешь всегда, — сказала Пенелопа.