Возвышение Сталина. Оборона Царицына

Тем временем Добровольческая армия, убедившись в том, что на царицынском направлении ее прикрывают подпираемые и снабжаемые немцами донцы, начала наступление из района Торговой и Великокняжеской на юго-запад вдоль железной дороги. 6 июля была занята Белая Глина на полпути к Тихорецкой. В то же время главком Северо-Кавказской армией Калнин вынужден был значительную часть своих сил держать против немцев на Ростовском фронте; этого от него требовали и левые эсеры, имевшие большое влияние в армии. Так наглядно проявилось своеобразие патриотизма белых – громко обвиняя большевиков в измене России, сами они фактически сражались против них на одной стороне с немцами.

В ночь на 14 июля Добровольческой армией была занята узловая станция Тихорецкая, где находился штаб главкома. На станции были захвачены практически весь подвижный состав, три бронепоезда, один бронеавтомобиль, несколько десятков орудий и большие запасы снарядов, которых так не хватало красным. К Екатеринодару удалось увести только 7 эшелонов. Калнин смог спастись; начальник его штаба бывший полковник Балабин застрелился – он знал, что ждет его в руках «добровольцев».

Одной из причин поражения стал отказ Сорокина выполнить приказ о переброске к Тихорецкой одной дивизии с Ростовского участка: командующий Кубанской армией решил, что сможет лучше использовать ее, развернув наступление во фланг «добровольцам». Тем не менее уже на следующий день вызванный в Екатеринодар Калнин, пребывая в полном отчаянии, попросил ЦИК Северо-Кавказской республики об отставке и предложил назначить на свое место Сорокина. После некоторого раздумья 3 августа Сорокин был назначен на должность главнокомандующего всеми войсками Северного Кавказа, вступив в нее с 8 часов утра следующего дня. Теперь его задачей стал отвод войск его же армии из обрисовавшегося кубанского мешка в район Армавира и Ставрополя, где можно было лучше наладить управление всеми силами Северного Кавказа, а также попытаться установить контакт с Центром через Царицын или Астрахань. 17 августа без боя был оставлен Екатеринодар, ЦИК Северо-Кавказской республики эвакуировался в Армавир.

Еще в конце июля Калнин отправил в Царицын за помощью командира 3-й колонны армавирской группировки Жлобу. Очевидно, именно на информации, полученной от Жлобы, основывался Сталин, когда 26 июля писал Ленину в телеграмме № 12 498: «У нас имеется теперь точная картина положения дел на Кубани. До сего времени у нас были непроверенные сведения, а теперь имеются факты».

Из Царицына Жлоба отбыл в Астрахань, где получил 10 (по другим данным – 13) грузовиков и 200 000 патронов из запаса, заготовленного для Кавказа и Баку. С этим грузом он отправился обратно через калмыцкие степи и Святой Крест. Привезенные Жлобой патроны стали единственной помощью, которую Северный Кавказ получил от Центра. Заметим, что выданный Жлобе транспорт был всем, чем располагала Астрахань на этот момент.

Жлоба прибыл в Пятигорск 2 сентября. Вместе с патронами он привез Сорокину приказ Военного совета СКВО, датированный 22 августа и предписывающий всем войскам Северного Кавказа отходить на Царицын для соединения с остальными силами округа[295].

Тем временем в последних числах августа Сорокин на аэроплане отсылает в Астрахань хорошо знакомому ему военному комиссару СКВО Анисимову[296] донесение о положении в войсках. 3 сентября содержание донесения по телеграфу было передано в Царицын. Сорокин объяснял причины неудач армии «сознанием оторванности от центра снабжения боеприпасами» и писал, что если снабжение наладить не удастся, то «остается одно – вывести живую силу целиком из пределов [Северо-Кавказской] республики, соединиться с Северными войсками и начать новый натиск»[297].

Казалось бы, решение принято – и Сорокин, и командование округа независимо друг от друга пришли к выводу о необходимости оставления Северного Кавказа ради спасения армии, свыше 100 тысяч штыков которой оказались бы совсем не лишними на других фронтах. В этой связи выглядят странными упреки в неоказании помощи Северному Кавказу, адресуемые Сталину некоторыми историками, возлагающими на него даже вину за гибель 11-й армии.