Впечатление. Восходящее солнце (СИ)

Пятый кивнул. Допил свой кофе, встал и сам сполоснул чашку в раковине, чтобы хоть чем-то занять руки.

— Он просил не говорить ему будущее, — заметил Пятый. Обернулся, глядя на Дейва. — Хотя на его месте я бы хотел о таком знать, — поморщился. — Напиши мне, если я тебе понадоблюсь, Дейв. Захочешь сводить его на свидание в Новогоднюю ночь на Елисейские поля, ещё что-нибудь… — он прокашлялся. Замолк. — Я останусь, чтобы поговорить с ребятами.

— Наверное. Не знаю. Если бы я знал что… — Дейв дёрнул плечом, — потеряю Клауса через неделю, я бы как минимум зациклился на том, как его спасти. Извёл себя и бездарно растратил бы последнее отведённое нам время. Возможно это жестоко и неправильно, но я не хочу отнимать у него последнюю неделю жизни. И у себя тоже.

Он помолчал немного, потом помассировал шею и вздохнул.

— Спасибо, Пятый.

— Было бы за что говорить спасибо, — Пятый тихо хмыкнул и качнул головой. Потом взглянул на часы и замялся. Хотелось как-то разрядить обстановку. — Останавливать Апокалипсис меня отправляли не одного. У меня была напарница, лучшая из лучших в Комиссии, нас тренировали вместе. Бен убил её родителей, она заслуживала… права на месть, — он полуприсел на стойку рядом с Дейвом и скрестил руки. — Это была Лайла. И я бросил её в Комиссии, уверенный, что Апокалипсис будет стоить нам жизней. Я не хотел, чтобы она погибла. Был уверен, что остановлю Бена, но умру в процессе. И это… — он замялся, не зная, какое слово лучше подобрать. Не справился и начал совсем с другого. — Я не боялся смерти, потому что я к ней привык. Потому что я жил с ней рука об руку долгие годы, едва не соскальзывая в пропасть. Это просто когда ты один. И сложно, когда кто-то ждёт твоего возвращения.

Дейв согласно кивнул. Он снова не смотрел на Пятого, только на плитку у себя под ногами.

— Что бы ты делал, если бы тебе осталась лишь неделя с Мирандой?

Пятый нахмурился. В прошлый раз, когда он думал, что ему осталось жить неделю, он… не сделал ничего. Тогда он уже привязался к Миранде, но по-прежнему боялся ей открыться. А что бы он сделал сейчас?

Сказать он ничего не успел — раздался хлопок чемодана и приглушённые голоса.

Клаус вернулся.

— Он опять вывернул меня наизнанку и мне срочно нужны твои объя… О, Пятый!

Пятый вскинул голову и улыбнулся едва заметно. Заметил, что у брата заплаканные, опухшие глаза.

— О-оу, прости за это. Не самый простой сеанс был, — Клаус засмеялся, шагнул к нему и коротко обнял, тут же поспешив отойти к Дейву и уткнуться ему в шею. — Если ты собирался забрать Дейва на очередную потасовку, то придётся изменить планы. Сегодня он весь мой.

Дейв прикрыл глаза и улыбнулся.

— Слышал, Пятый? Я же говорил, сегодня — без вариантов.

Пятый обречённо развел руки и поджал губы.

— Не повезло, — выдохнул он. — Тогда хотя бы дай мне полчасика с нашими замечательными родственничками, — он сощурился. — Мне нужен… совет… в отношениях, — он вроде как смущённо опустил взгляд. — И раз уж ты тоже будешь очень занят, идти мне больше не к кому.

Клаус отстранился от Дейва и выгнул брови:

— Секретничаете?

— Тебе секретов не хватает?

— Просто иногда люди для меня закрытая книга, — заметил Пятый, хотя его явно не спрашивали. — Не забивай этим голову.

Клаус развернулся, глядя в пустоту.

— Ну что, ребята, вот он ваш шанс! Не только же мне давать советы, как жить, правда? — он перебрал пальцами в воздухе и моргнул.

Секунды не прошло, и на кухне появилась их семья. Диего пялился в потолок, Ваня с Беном пристроились среди кадок на подоконнике, а Эллисон и Лютер стояли на пороге бок о бок.

— Советчиков на один квадратный метр предостаточно, да? Поэтому мы вас оставим, — он толкнул Девида в сторону спальни и оглянулся на Бена. — Мне дали задание поговорить с тобой и обсудить наше детство, но… я думаю, мы отложим это до завтра, да?

— Ничего ты не отложишь, — бросил Дейв, уже исчезая в спальне. Клаус задержался ненамного дольше:

— Они в твоём распоряжении. Но, если нужно поговорить со мной, ты же знаешь, для тебя я всегда свободен?

— Иди уже, — Пятый махнул рукой. Как только Клаус закрыл за собой дверь спальни, он развернулся и окинул мёртвых братьев и сестёр взглядом. Нахмурился и стиснул зубы — даже спустя годы он не привык к их призрачным образам. Но теперь он встречал ноющую тоску с готовностью и благодарностью. Боль значила, что ему не всё равно.

Что он всё ещё жив.

— Ну, — он отвернулся, подхватил чашку, которую сам же только что сполоснул, и налил ещё кофе. — Начинайте.

До всего этого Пятый даже не задумывался, какой галдёж поднимется, как только все пятеро соберутся вокруг него.

Ваня соскользнула с подоконника и взяла слово первой:

— Неужели вы так и не уяснили, что секреты в этой семье ни к чему хорошему не приводят?

Пятый тут же отступил и снова полуприсел на стойку, намереваясь больше слушать и меньше говорить.

— Нужно ему рассказать, — добавил Бен, скрестив руки на груди. Он так и остался сидеть на подоконнике.

Пятый прихлебнул кофе.

— Он просил не рассказывать о будущем, — возразил Лютер.