Впечатление. Восходящее солнце (СИ)

Но теперь, в окружении семьи и зная, что у него впереди целое неопределённое будущее, он верил в неё так сильно, как никогда.

Всё изменилось и всё осталось по-прежнему. Пятый всё так же мог часами сидеть на полу у окна, подставив лицо лучам солнца, и всё так же устраивал голову у Миранды на коленях, позволяя ей перебирать пальцами волосы.

Он был спокоен. Расслаблен. Собран. Он больше не просыпался с криками, и лёгкие шорохи всё реже напоминали ему о глубоководных.

Под его веками был космос, а глубоководный язык он знал лучше родного, но он окончательно осел.

Его жизнь обретала всё больше стабильности, работа становилась всё интереснее, а отношения с Мирандой крепли с каждым днём.

Когда-то он жил в лодке и каждый день ночевал в новом месте. А сейчас у него было сразу несколько домов, и в каждом из них ему были рады.

========== Фиксированная точка, которая примиряет ==========

Фрау Губерман не сводила с него пристального взгляда, пока Пятый не доел свой кусок вишнёвого пирога.

— Невероятно вкусно, фрау Губерман, — он улыбнулся, вытирая губы салфеткой, допил залпом свой кофе и поднялся. — Но мне уже пора.

— У вас есть всё время в мире, герр Харгривс, куда вы спешите?

— Мне не терпится с вами брата познакомить. Вы будете от него в восторге. Он как Иисус, переевший сахара.

— Вы уже рассказывали, герр Харгривс. Может, возьмёте ему кусочек? На дорожку. — фрау Губерман потянулась к нему и заботливо поправила воротник поло и волосы.

— Нет, мы быстро, — Пятый отпрянул. — Пирог даже остынуть не успеет, — подобрал чемодан и щёлкнул застёжкой и исчез в синей вспышке.

Клаус уже собрался и растянулся на диване, устроив голову на коленях у Ханны. На груди у него устроилась мурчащая Грейс, а у стены уже ждал большой чемодан. Он слабо улыбнулся, стоило Пятому появиться, приподнялся и тут же спросил:

— Пора? — он тут перехватил Грейс и ловко усадил её в переноску.

— Ну, если хочешь, можешь ещё пару часиков погладить стенки и попрощаться с каждым цветком отдельно. Я подожду, — ухмыльнулся в ответ Пятый.

Ханна тоже встала:

— Здравствуй, Пятый, — она вежливо приобняла его за плечи. — Передаю тебе самое ценное, что у меня есть.

— Мама, Грейс там будет в полном порядке.

Женщина рассмеялась, привстала на цыпочки и поцеловала Клауса в лоб.

— Надеюсь, и ты тоже, — она посмотрела ему в глаза. — Звони нам. И отправляй эти ваши «послания в бутылках».

— Мы не переезжаем насовсем.

— Но ты уже не будешь навещать нас каждую неделю. А если что, я сама напишу Пятому. М? — Ханна, уже идущая на выход, обернулась и подмигнула. — Ладно, не буду вас задерживать. Доброго пути!

— Папе привет!

— А от нас Дейву, Миранде и Лайле! И ребятам, — добавила она и скрылась за дверью.

Клаус сделал пару шагов в сторону. Закрыл балкон, хлопнул себя по бёдрам. В тишине этот звук казался очень громким.

— Ну, всё готово. Можно двигать.

— Хорошо, — Пятый перехватил радужный чемодан и повёл плечом: — Хватайся, братец.

Грейс издала жалобный мявк, когда Клаус подхватил переноску, а свободную руку сжал на плече брата. Прикрыл глаза, вдохнул и задержал дыхание.

Пятый снова щёлкнул застёжкой, и уже через мгновение они стояли на кухне фермы Мимингеров.

— Видите, фрау Губерман. Как и обещал, даже пирог остыть не успел, — улыбнулся Пятый. Старушка радушно улыбнулась, поздоровавшись с Клаусом на немецком. Клаус поздоровался в ответ.

К ним подскочил один из работников — Миккель — и Пятый отдал ему оба чемодана. Миккель тут же унёс их вверх по лестнице.

— Фрау Губерман, это мой брат Клаус, — Пятый отступил в сторону. — Клаус, это фрау Губерман. Она здесь за главную.

— Неправда, фрау Мимингер за главную. И вы.

— Не верь ей, — Пятый качнул головой.

— А? — Клаус обернулся и закусил губу. Похоже, последние несколько минут он просто глазел по сторонам не вслушиваясь. — Простите. Здесь очень красиво, — он заметно напрягался, подбирая немецкие слова, и подкреплял их активной жестикуляцией.

— Ты не хочешь выпустить Грейс? — Пятый перешёл на английский и присел на корточки, заглядывая в переноску.

— Да, конечно, — Клаус начал открывать переноску, но притормозил. — Может быть потихоньку приучать её к новому месту? Она же кроме городской квартиры ничего не видела, а тут столько всего.

Фрау Губерман тем временем вернулась к кухонной стойке и решительно отрезала Клаусу огромный кусок пирога. Мягко коснулась его плеча:

— Вы будете чай или кофе, как герр Харгривс?

— Чай, пожалуйста. Спасибо! — Клаус взглянул на Пятого. — Что скажешь?

— Насколько я знаю, кошку нужно выпустить и дать ей привыкнуть самой, но фрау Губерман и ребята будут следить, чтобы двери были закрыты и она случайно не выбежала на улицу и не познакомилась с Альмой раньше времени. Если хочешь, можем выпустить её в вашей спальне, чтобы она посидела под шкафом какое-то время, а потом потихоньку начала выбираться в коридор, — Пятый снова встал. Старушка протянула ему чашку горячего кофе, Клаусу поставила на стол чай и отодвинула стул из гнутого дерева и с красно-белой клетчатой подушкой на сиденье.

— Поешьте, проголодались же с дороги.