Впечатление. Восходящее солнце (СИ)

— Пожалуй, ты прав, — согласился Клаус и открыл переноску. Потом присел на предложенный стул и Грейс решительно запрыгнула ему на колени. Он почесал её за ухом:

— Всё в порядке, мурчало. Я тут и никуда не денусь.

Фрау Губерман, выдав Пятому напоследок пышную булочку со сливовым вареньем, ушла по делам. Всё-таки она и правда здесь была главная, и дел у неё было немерено.

— Мммм, у киша Миранды появился опасный соперник, — сообщил Клаус, распробовав пирог.

Пятый хмыкнул, разорвал булочку пополам, потом каждую половинку так же. Сунул четвертинку в рот, прожевал и запил кофе. Облизнул губы.

— Она, конечно, готовит без изысков, — Пятый пожал плечами. — Но так по-домашнему. Как бабушка, которой у нас никогда не было.

— Угу! — подхватил Клаус, накалывая на вилку вишенку.

С булочкой Пятый расправлялся стремительно.

— Начнём с улицы, пробежимся по первому этажу, потом на второй, и чердак. Думаю, как раз закончим, когда Лайла привезёт Дейва.

— Звучит как план! — Клаус подул на чай и сделал глоток. — Я за тобой шаг в шаг.

Как только с пирогом было покончено, Пятый, долив себе в чашку кофе, повёл Клауса на террасу, чтобы показать загон с овечками и познакомить с Альмой. Провёл мимо птичника, к клетке с кроликами, а дальше к амбару.

— Резвиться здесь не советую, — заметил он, похлопав по одной из связок сена. — Работникам абсолютно плевать, кто чем на сеновале занят, но сено потом из волос и одежды выбирать заебёшься, — он вскинул брови, хлопнул брата по плечу и повёл дальше.

— Понято-принято! Буду иметь в виду, — ответил Клаус.

Кухню Клаус уже видел, теперь Пятый показал ему столовую, в которой обычно обедали и полдничали работники; библиотеку с книгами (в основном о домашнем скоте и злаковых культурах); гостиную с ламповым телевизором и старой плюшевой мебелью, заботливо сохранённой чёрт знает с какого года. Кивнул на один из коридоров — там были комнаты фрау Губерман и её небольшой семьи. Все они работали и следили за фермой.

На второй этаж вела скрипучая лестница с плетённым вручную паласом и недавно пристроенным, специально для Дейва, креслом-подъёмником. И даже его обивка, стараниями фрау Губерман, теперь была в уютную вишенку.

Но кроме нескольких гостевых спален, бывшего кабинета хозяина и хозяйской, собственно, спальни, там ничего и не было.

Везде висели репродукции немецких художников, мягкие кресла с вышитыми подушками мостились даже в коридорах. Пятый порой устраивался в одном из таких, подставляясь лучам солнца и представляя Миранду совсем ещё малышкой, косолапо поднимающейся по лестнице.

Комната, в которой предстояло жить Клаусу с Дейвом когда-то была детской. Даже старую фарфоровую куклу Миранды сохранили, спрятав в шкафу, так что теперь она сидела на кровати, приветливо глядя на всех, переступающих порог.

— Здесь потрясающе, — Клаус нервно дёрнул головой и нахмурился. Поднял глаза на брата и произнёс устало и тихо. — Эта комната ведь была для меня? — спросил он. Можно было предположить, что он догадается. И Пятый, конечно, этого вопроса ждал. — В утро аварии ты пришёл, чтобы забрать меня сюда?

Пятый кивнул, поджав губы. Провёл кончиками пальцев по обивке кресла, потом поднял взгляд на Клауса:

— Я должен был о тебе позаботиться, — хрипло сказал он. — Но не знал, что делать, поэтому мы с Мирандой придумали… это. Привезти тебя сюда, вручить письмо от Дейва. Это идея Лютера, если что, я бы точно до такого не додумался.

— Письмо? — Клаус вскинул брови. — Прощальное?

Он сцепил руки в замок и уставился под ноги. Пятый забеспокоился — не сказал ли он лишнего? Не спровоцировал ли приступ, которые раньше случались всё реже и реже?

Клаус молчал. Потом зарылся пальцами в кудри, моргнул несколько раз и выдохнул:

— Пятый, я хотел бы возобновить терапию.

— Технически… официально ты её так и не закончил, — осторожно сказал Пятый. — Но я дам им знать. Те же дни, то же время подойдёт?

— Да… Да, думаю да. Спасибо. За всё, — Клаус покивал, щёлкнул костяшками и поднял глаза. Не сводил с Пятого пристального взгляда долгую минуту, а потом шагнул к нему и обнял. Пятый удивлённо застыл, совсем как годы назад, когда Клаус впервые его обнял в тот злополучный вечер. А следом так же нерешительно обнял в ответ.

— Я бы пропал без тебя, Пятый.

— Ты недооцениваешь себя, Клаус. Ты очень сильный, — шепнул Пятый, обнимая его уже крепче.

Они так и стояли, пока Клаус не вздрогнул от голоса фрау Губерман, отправляющей работников собирать кукурузу. Клаус выпустил Пятого, отступил на шаг и выдохнул:

— Кажется, ты говорил, что тут ещё чердак есть?

— Ага. Хочешь взглянуть? — Пятый мотнул головой в сторону коридора и вышел из комнаты первым. Привычно уже потянул за верёвку, спуская лестницу.

Пока они планировали, как лучше организовать пребывание Клауса здесь, фрау Губерман привела чердак в порядок, и теперь там можно было прятаться, когда хотелось побыть в тишине и спокойствии.