Вперед и вниз

Суть этой поучительной истории, поглотившей полтора часа времени и столько же бутылок вина, в общих чертах была такова. Ее первый друг, с которым она познакомилась два года назад и в которого считала себя влюбленной, принадлежал к породе скороспелых коммерсантов, взлетевших на волне экономической сумятицы начала девяностых. Он был молод, импозантен и стремился жить с размахом, ошеломившим второкурсницу университета, которая только недавно переехала в большой город из отдаленного заводского поселка (ее родители, впрочем, были не последними людьми в тех краях и располагали средствами — иначе как бы они смогли приобрести для дочери-студентки неплохо обустроенную городскую квартиру). По неопытности она не скоро разглядела в своем приятеле дешевого пижона; первым настораживающим признаком явились слишком уж частые поломки его «форда», который он так картинно — на зависть ее подругам — припарковывал у самых ступенек университетского крыльца. На самом деле этот «форд» был развалюхой, приобретенной на одной из европейских свалок по цене металлолома и лишь за счет свежей покраски сохранявшей внешнее сходство с приличным автомобилем. Перед ней он рисовался владельцем собственной преуспевающей фирмы, но из его разговоров с другими такими же коммерсантами она поняла, что все они не имеют никакого постоянного занятия, сшибая случайные деньги на посредничестве в торговых сделках. Однако потребность в услугах таких доморощенных брокеров была явлением временным и тогда уже быстро сходила на нет. Они прожили вместе более полугода, и к концу этого срока покоривший ее некогда герой-плейбой успел превратиться в затравленного, истеричного полудурка, который вечно скрывался от своих кредиторов и однажды исчез навсегда — то ли ударился в бега, то ли сгинул с пробитой башкой в одном из окрестных болот. Наташа и не подумала наводить о нем справки. Кое-как сдав экзамены за второй курс, она с чувством облегчения уехала на лето к родителям, а когда в сентябре вернулась в город, ее сразу же начал обхаживать один из прежних знакомых, давно уже положивший на нее глаз. Этот был из породы «продуманных дельцов», деньгами не сорил и ездил на «Волге» не самой последней модели (никогда, впрочем, не ломавшейся), но зато имел свое дело и крепко стоял на ногах. Роман продлился пару месяцев — до того дня, когда она случайно узнала, что ее нынешний возлюбленный был главным кредитором прежнего и немало способствовал его столь внезапному исчезновению. Расставшись с ним по-тихому (он не любил скандалов), Наташа провалила зимнюю сессию, одумалась и вновь засела за учебники. Студенческая жизнь, однако, казалась ей чересчур пресной («случались по-дурацкому веселые тусовки, вроде сегодняшнего подвала, но в основном сплошная бодяга»), да и подружки посмеивались, не видя больше встречающих ее у крыльца автомобилей, и тогда — отчасти им назло — она стала время от времени появляться в обществе «авантажных мальчиков», как она их именовала, — большей частью это были младшие начальники в разных коммерческих банках и смешанных иностранно-российских компаниях. Они держались с хорошо подчеркнутым достоинством и, как правило, были невыносимо скучны, но в малых дозах такие встречи вносили в ее жизнь разнообразие и притом не очень мешали учебе. Почти все зимние «хвосты» она смогла подтянуть, но весенняя сессия добавила пару новых, так что ей пришлось застрять в городе до середины лета. С «авантажными» она в последнее время не общается — они хороши для пуска пыли в глаза подружек, в чем сейчас нет особой нужды («Татьяна не в счет, та своя в доску, и к тому же она не из универа»).

— Имей в виду, что я никогда ни с кем не сходилась только ради денег или из желания пофорсить. Всякий раз это случалось по обоюдной симпатии, без каких-то напрягов, а если что-нибудь было не так, я отбивалась и исчезала… Послушай-ка, тогда я, может, вовсе и не шлюха?

— Конечно, нет! — энергично сказал благодарный слушатель.

Наташа рассмеялась и отсалютовала бокалом.

— Теперь пришла пора утешиться любовью, — сказала она. — Главное, чтобы это все было в радость.

…Утром Алтынов встал в полседьмого, чтобы успеть на работу. Наташа, проснувшись, вызвалась сварить кофе, после чего, лежа в постели, прокричала ему на кухню несколько кулинарных советов и поднялась лишь тогда, когда завтрак уже был готов.

— Вчера мы неплохо провели время, — сказала она, зевая. — И так славно поговорили. Мне не везет на людей, с которыми можно поговорить.

— Под конец говорила одна ты.

— Зато ты умно слушал. И не перебивал.

— Старался понравиться, чтоб не выгнала, — он извлек из холодильника остатки вина и разлил его по бокалам, — а из твоих речей я помню едва половину.

— Спасибо и на том. Я сама помню еще меньше — выболталась, и слава Богу. С тобой это было легко. Ты вообще легкий человек?

— Если это насчет характера, то вряд ли. Я легко лажу только с теми людьми, которые мне нравятся.

— Стало быть, ты тяжелый человек. А как насчет светлости?

— Какой еще светлости? — рассеянно спросил он, сооружая бутерброд с паштетом.