Вперед к нечеловеческой цивилизации? [Сборник статей]

Еще на рубеже 50-60-х гг. ХХ века — в эпоху расцвета радио и телевидения — известный американский социолог и политолог Г. Лассуэлл охарактеризовал тогдашние США как «высокоманипулируемое общество, в котором информационные потоки управляют поведением граждан и врачуют их психологические недуги». Дезориентированность в сочетании с подверженностью к суггестии (некритическое восприятие убеждений и установок) значительной части населения стимулирует элиты к поддержке не только теоретических, но и практических разработок в области социального программирования групп разной размерности.

Социальное программирование по своему арсеналу и сути глубже, чем надж. Если надж использует преимущественно поведенческие стереотипы и привычки, то социальное программирование предполагает разработку определенных языков, посредством которых можно описывать процедуры, подспудно заставляющие человека осуществлять определенные действия. А главное, не просто описывать, а реализовывать эти процедуры. В социальном программировании используются не только стереотипы и привычки, но и особенности восприятия, а также характеристики психических состояний, например, такие как тревожность, возбужденность, агрессия и т. п. Наиболее далеко теоретические и практические разработки в области социального программирования (social software) продвинулись в США, Великобритании, Нидерландах и Японии.

Железная пята автоматизации

На наших глазах прогрессирующая роботизация, повсеместное распространение интернета вещей и широкое использование в здравоохранении различного рода синтетических, а в последние годы — органических имплантатов. Тенденции трансформации физической среды оказывают такое же воздействие на человека, что и процессы в среде информационной.

По данным Международной Федерации робототехники, в настоящее время в мире на производстве работает примерно 300 тыс. роботизированных участков, линий, производств. Число роботов растет в среднем на 20 % в год. 75 % продаж производственных роботов приходится на Китай, Южную, Корею, Японию, США и Германию. При этом США производят более 75 % мирового выпуска роботов, оснащенных вычислительным интеллектом и способных к многофункциональной деятельности. По экспоненте растет число транспортных и бытовых роботов.

Роботы уже сегодня вызывают страх у рабочих, юристов, представителей других профессий с повторяющимися трудовыми операциями. Так, на выборах 2016 г. самая сильная корреляция между голосованием за Трампа наблюдалась с показателем доли в избирательных округах работников, чей труд в ближайшие 5–7 лет может быть роботизирован. Трамп сознательно эксплуатировал страх перед будущим и тоску по прошлому.

Но страх перед будущим — лишь одна сторона дела. Другая — в том, что, будучи перемещенным непосредственно из сферы производства в область контроля, управления и преодоления форс-мажорных ситуаций, работник все равно вынужден подстраиваться под роботов. Именно человек становится наиболее непредсказуемым, а значит, и ненадежным звеном автоматизированных производств.

Алгоритмизирует поведение людей и интернет вещей, который стремительно превращается в интернет всего. Он генерирует огромные потоки машиночитаемой информации о повседневном поведении людей. Если данные из привычного интернета характеризуют ментальный мир человека, его покупательское поведение, то интернет вещей уже фиксирует в развитых странах каждый шаг человека, создавая постоянно пополняемый архив его жизненной повседневной активности.

В мире всеобщей алгоритмизации управления и функционирования человек должен алгоритмизировать собственное поведение. Даже если он будет сопротивляться, за него все сделают компании — производители гаджетов, вещей, автомобилей и т. п., подсоединенных к платформам интеллектуального анализа данных.

Нынешнее программирование групп пользователей-потребителей осуществляется на основе огромных, постоянно пополняемых массивов поведенческих данных. Сегодня они состоят из трех компонентов. Одна часть данных принадлежит владельцам платформ, поисковиков и ресурсов интернета. Другая — производителям операционных систем для гаджетов, прежде всего Apple и Google. Третья — производителям умных вещей, информация от которых поступает как телекоммуникационным провайдерам, так и производителям. Сегодня крупнейшие информационные компании имеют хранилища поведенческих данных, не только сравнимые, но, видимо, превышающие емкость нового дата-центра АНБ в штате Юта. Причем все эти данные компании получают с полного согласия пользователей.

Помимо того, что компании используют поведенческие данные в своих целях, они легально продают их на сторону, в первую очередь брокерам данных. Крупнейший из них — Axiom — располагает поведенческими архивами почти на миллиард жителей планеты, включая все основные страны, кроме Китая. В среднем профиль данных на одного человека имеет от 120 до 150 параметров.