Вперед, Команданте!

Участники Движения тренировались – в стрельбе по мишеням и голубям. И сочли, что этого достаточно. Но пулеметы были им совершенно незнакомы – и негде было учиться из них стрелять. Мирет с товарищами сумели разобраться, как их заряжать, – но как выставлять прицел в реальном бою? То же самое было с автоматами – никто не предупредил, что эти чертовы «шмайсеры» так задирает при стрельбе очередями, а от раскаленного ствола можно получить ожог. И вдруг выяснилось, что у кого-то к винтовкам не подходят патроны. И не было никакого взаимодействия групп – в суматохе все перемешалось, совершенно непонятно, кто командир, и даже вторые номера пулеметчиков потеряли своих первых. Бой сводился к бестолковой перестрелке – когда те из основной группы, кто не остался лежать перед воротами убитым или раненым, укрылись за автомашинами и каменной оградой военного госпиталя и вели огонь куда-то в сторону казарм. Пожалуй, даже более частый (с учетом большего числа пулеметов), но ясно было, что подняться и пробежать под огнем открытое пространство никому не удастся – и людей в атаку не поднять!

(Комментарий на полях: там расстояние меньше сотни шагов! Для ста человек (140 всего минус 21 в госпиталь минус 5 во Дворец правосудия, ну еще учтем потери и опоздавших), полный штатный боевой состав стрелковой роты, – при поддержке восьми пулеметов, вполне реальная задача! Подавить огнем пулеметы врага (в той фазе боя всего два!), сблизиться на дистанцию гранатного броска, окна первого этажа казармы на фото вполне досягаемы с земли. Забросать гранатами, и автоматчиков вперед – а дальше, при ближнем бое в помещениях и с учетом боевой подготовки батистовцев, примерно соответствующей уровню немецкого фольксштурма, шанс на победу был абсолютно реален даже при том раскладе.)

(Комментарий в ответ: тов. Кунцевич, если бы на месте Фиделя вы и с советской штурмовой ротой 1944 года, было бы так. Но нельзя требовать того же от необстрелянных мальчишек!)

Делать было нечего – и Фидель отдал приказ об отступлении. Отходили – кто на машинах, если не были повреждены при обстреле, кто пешком. Их поначалу не преследовали – потому что батистовцы тоже боялись неизвестного противника. А еще потому, что Педро Мирет остался на месте со своим пулеметом и еще семерыми бойцами прикрывать отход. И потому, что две другие группы (в госпитале и особенно во Дворце правосудия) полностью выполнили свои задачи.

Группа Рауля Кастро с легкостью захватила Дворец правосудия, разоружив и заперев в подвале несколько оказавшихся в здании полицейских и солдат. И, поднявшись наверх, практически беспрепятственно вела по казармам снайперский огонь – стараясь выбивать прежде всего офицеров, сержантов и пулеметчиков. Известно, что батистовцы дважды меняли расчеты своих пулеметов, унося убитых и раненых, – и пулеметный обстрел с их стороны не нанес повстанцам значительного урона. О потерях командного состава точных сведений нет – но двое лейтенантов были убиты во дворе казарм, когда пытались собрать и вести свои подразделения. Также по казармам стреляли бойцы группы Сантамарии – считается, что от прицельного огня этих двух групп поддержки батистовцы понесли большую часть своих потерь. Но если группа Рауля (как и предполагал Фидель), увидев отступление основного отряда, вовремя отошла, то группа Сантамарии (вместе с присоединившейся к ней группой Мирета) так и осталась в гражданском госпитале. Персонал которого, увидев, что имеет дело с противниками батистовской диктатуры, открыто выразил свою поддержку – а затем, когда у молодых героев закончились боеприпасы и солдаты ворвались в здание, то сотрудники госпиталя пытались спасти повстанцев, переодев их в больничные пижамы и выдавая за пациентов, а девушкам дали форму медсестер. Попытка не удалась – участников штурма выдали следы копоти на лицах и руках и синяки на плече от прикладов. Не пощадили и девушек. Чудом удалось спастись Мирету, которого избили так, что приняли за мертвого, – и еще Рамону Ферресу, восемнадцатилетнему лицеисту, которого лечившийся в том же госпитале Томас Санчес, заслуженный ветеран Освободительной войны против Испании, выдал за своего внука. Всего в ходе собственно боя погибло девять участников Движения, еще одиннадцать были ранены. И восемнадцать человек были расстреляны в тот же день озверевшими батистовскими вояками после пыток и избиений. Потери же батистовцев составили 28 убитых и 43 раненых, что показывает невысокий уровень их подготовки при том исходе боя[19].

(Комментарий на полях: отчего группы, занявшие «господствующие высоты», Дворец правосудия и госпиталь, не имели ни одного пулемета?)