Вперед, конюшня!

Второй полуфинал закончился, когда мы начали выдвигаться па исходные позиции у полюсов "дыни". Мы потом смотрели этот матч в записи. Видели Войновича и всех наших молодых ребят, проданных Приобскому Ханту. Они были в наших фуфайках и довольно неумело применяли разные элементы "оборотня". У них плохо получалось, но федералы растерялись. Они (федералы) были сильнее, но никак не могли приспособиться к этим новшествам с раздвоением игроков иногда приобов на полигоне бывало в два раза больше, особенно в конце игры, когда Касанидис забил гол и приобы ушли в глухую оборону. Федералы проиграли 0:1.

Последняя сцена была жуткой. Не пожелаю себе такого.

По узкому бетонированному тоннелю брел человек. Он издавал какие-то нечленораздельные вопли - смесь проклятий, рыданий и стонов. Через каждые два-три шага он изо всей силы бил кулаком о шершавую поверхность стены, оставляя на ней кровавые отметины. Это был Главный тренер федералов.

ПРЕЗИДЕНТСКАЯ УСТАНОВКА НА МАТЧ СМЕРТИ.

С установкой на Матч Смерти тянуть уже было нельзя. Я не знал, как ее провести. Я не знал, как смотреть команде в лицо. Мы впервые вышли в финал чемпионата Вселенной. Я не мог, не хотел, не умел проводить установку на сдачу финального матча. Узнай об этом Лобан - он бы меня пристрелил и сам тут же застрелился бы. Я крутился, как вошь на гребешке. Наконец, поехал к президенту д'Эгроллю, вошел без доклада и объявил, что снимаю с себя все звания и полномочия, но его секретный протокол с Хаитом оглашать команде не буду.

-А зачем оглашать команде? - ласково спросил Президент. Он выдержал паузу, и я, наконец-то, понял, почему его выбрали Президентом. Оказывается, д'Эгролль был очень неглупым человеком.

- Поехали на "Маракканну",- сказал он.

- Дождь на улице, ливень,- сказал я. И тут же понял, почему меня никогда не выберут Президентом.

Мы приехали на "Маракканну" в моем лендровере, под ливнем, в плащ-палатках, на нас никто не обратил внимания.

- Пригласите кого нужно,- устало сказал Президент.Трех человек достаточно.

- Достаточно двух,- сказал я.- Голкипера и центрального защитника.

- Отлично. Я буду молчать. А вы им все скажете,- и Президент положил на стол две сафьяновые коробочки с орденами Почетного Легиона.

Я пригласил к себе в комнату Макара и Ираклия. Они увидели Президента, мою рожу и коробочки с орденами.

- Ребята...- сказал я.

"..." То, что я им говорил, я уже точно не помню. Я скверно себя чувствовал. Они на меня не смотрели, а переводили взгляд с Президента на коробочки. Когда я закончил, они посмотрели друг на друга, и Макар произнес:

- Мы подумаем.

- Ребята, о чем вы собрались думать?! - не выдержал Президент.- Судьба Вселенной в ваших руках!

- Мы подумаем,- упрямо сказал Макар.

- О том, как получше сдать игру,- объяснил Ираклий.

Президент кивнул и пожал им руки.

А я спрятал коробочки в сейф.

НАЧАЛО ОПЕРАЦИИ "БЕЛАЯ НОЧЬ".

Основной обоз добирался до Приоби целый месяц. Под видом Высокого посольства к Вездесущему Ханты мы (обозом руководил дядя Сэм) буксировали две вакуумно-диффузионные "штуки" - в центре обоза в стоге сена везли основную, чистенькую 40-кубо-миллиметровую "Афину", а в возе навоза запасную (первую, экспериментальную, грязную) "Фрау", и все причиндалы к ним, занимавшие 5 тысяч железнодорожных вагонов-контейнеров. Вдогонку досылали всякие забытые мелочи.

Так, например, шеф-кок Борщ забыл на "Маракканне" свой черпак - в полуголодном Приобском Хантстве это была важная мелочь - и черпак прислали дополнительным рейсом.

Путешествие было нелегким. "Оно описано в академическом издании." Главные специалисты приехали в Хантство скрытно, за три дня до Матча Смерти; всех участников операции,- спец-отряд, бессмертных, руководящий состав, подсобные службы, технический персонал везли разными трассами в разных автобусах - автобус на двух-трех человек, чтобы при случае дорожной катастрофы или, того хуже, нападения каких-нибудь потусторонних наблюдателей, жертв было по возможности меньше, и чтобы они (жертвы) были ЗАМЕНИМЫ.

Я ехал в одном автобусе с бабой Валей и тетей Катей. Они несли ответственность за эластичную ленту Мебиуса в "рогатке". Ее, ленту Мебиуса, плели бригады под их руководством. Женщина в автобусе - плохая футбольная примета.

Но я уже стал немного разбираться в математике и решил, что две женщины - минус на минус дает плюс. Все обошлось без эксцессов. На границе нас встречали Сам Его Величество Вездесущий хант Ханты-Приобский - в медвежьей шубе и в оленьих унтах, хантыйский посол в Метрополии (уже третий по счету) - в ботиночках, в застегнутом на все пуговицы френче и с кинжалом на боку, и наш Временный посол в хантстве дядя Сэм - в "аляске" и в белых валенках. Дядя Сэм уже все подготовил.

Все было готово.

В ХАНТСКОМ-ЮРТЕ.

Не могу не вспомнить обстановку в Хантском-Юрте. Мелочь, а неприятно. В центре Юрта пылал костер, над ним на вертеле жарился баран. По кругу - ковры и диваны, диваны и ковры. В розовый цветочек.

- Рафа, кому ты продал ковры и диваны?! - с ужасом прошептал я.

- Не прошло и трех лет, как вы об этом спросили, командор,- уныло усмехнулся Рафа.