Вперед, конюшня!

Фронтальное строительство только-только началось, а Коровина Установочка (под этим названием полигон № 3 вошел в историю) уже была готова. Первый запуск прошел успешно - не успел Корова воткнуть рубильник, как сразу же обнаружился след одной сотой миллисекунды энной пустоты, всего лишь след на фотоэмульсии - один из ста тысяч ангелов на кончике иглы показался бы великаном, по сравнению с этим следом. Но это был грандиозный успех! Она, эта неустойчивая доля миллисекунды, выбила клапан Установочки и разделилась - как и было предсказано теорией Гусочкина - на два полукванта, временной и пространственный - первый с грохотом сорвал крышу с Установочки и ушел в свою Анти-Вселенную, второй прошил Маракканну (мне даже послышался писк "ой!") и отправился искать свою половину,- надеюсь, они соединились,- и это была не авария, как ее потом квалифицировали наши недоброжелатели в Конгрессе, нет, это был гром первой победы, хотя разрушения от взрыва пришлось устранять больше месяца. Никто, слава Богу, не пострадал,- лишь у дяди Сэма пошла кровь из носа, а самого Корову вытащили из-под обломков, слегка контуженного, но без единой царапины. Ему разжимали пальцы, которые намертво сжимали ручку рубильника (сам рубильник конечно же испарился), а он оглоушешю мычал:

- Все ко-м-му-у...

- Что "кому"?

- Все ком-м-муникации разрушены!

- Ничего, восстановим.

Тут же послали дженералю Гу-Сину шифрованную компьютерную телеграмму, ставшую теперь знаменитой:

КОРОВА ВЫСАДИЛАСЬ НА ГОРЕ АРАРАТ РАСТЕТ КРУПНЫЙ ВИНОГРАД ПОДРОБНОСТИ ЦЕЛУЕМ

В это важное сообщение вкрались какие-то "ПОДРОБНОСТИ ЦЕЛУЕМ", они явились предметом внимательного разбирательства наших секретчиков и шифровальщиков. Откуда взялись эти подробности с поцелуями, мы так никогда и не узнали, но служба Безопасности СОС рекомендовала нам отказаться - а я ведь предупреждал! - от работы на компьютерах. Эта рекомендация означала запрет.

- Ручками, ручками надо работать! - одобрил этот запрет Лон Дайк.- И карандашиками! И головками!

Разрушенная Коровина Установочка - это был наш первый настоящий успех, первая победа, первое доказательство того, что мы на верном пути. Этим экспериментом было окончательно доказано, что диффузионная ткань является лишь побочным продуктом той самой "энной" пустоты, пустоты пустот, в которой живут Вселенные. На большом промышленном комплексе мы и надеялись добыть эту - напишу кучеряво - основу основ мироздания.

Но за праздничным ужином мы крепко задумались: что если подобная победа, взрыв "энного пространства в диком яблочке", произойдет на промышленной установке Вакуумно-диффузионного завода? Лон Дайк быстренько прикинул карандашиком на манжете и выдал двухвариантный ответ: или-или. Или Вселенная мгновенно лопнет и испарится, как мыльный пузырь; или Вселенная медленно и мучительно испустит дух и превратится в сдутый презерватив.

- Как но мне: лучше лопнуть, чем жить в такой Вселенной,- зловеще сказал Лон Дайк в наступившей тишине.

ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ.

К ПРОБЛЕМЕ КОНГРЕССИРУЮЩЕЙ ОПАСНОСТИ.

И все-таки мы победили,- точнее, выиграли первое сражение - но я не забыл мудрые слова футболиста с чудной кулинарной фамилией, которого процитировала фон Ворона; он был прав, этот Сельдерей или Чемерис, насчет того, что "пораженье от победы ты сам не должен отличать"; любая победа несет в себе полуквант поражения; эта первая победа через десять лет вылезла нам боком, когда Конгресс учинил расследование этой "аварии".

Этот крик-всплеск "ой!" был зарегистрирован сейсмическими станциями, сообщение о необычном трясении в районе "Мараккаины-2-бис" попал в спортивные газеты, и на Маракканну примчались фужеры:

- Что вы тут делаете?! Маракканну трясете?!

Они увидели развалины Устаиовочки, но нам удалось убедить их, что это не развалины, а строительство нового Полигона. Если бы не дядя Сэм, который до приезда фужеров успел мобилизовать на субботник всю конюшню и убрать, прибрать, прикрыть лезущие в глаза последствия аварии (я тоже таскал камни и бревна), информация просочилась бы в Конгресс, и вся эта история - а вместе с ней и весь Проект - наверняка закончились бы длительным и мучительным расследованием в комиссиях и подкомиссиях Конгресса.

"Опасность такого расследования угнетала нас на всех этапах работы и давала повод к шуткам. Вместе со мной эту опасность разделяли и д'Эгролль, и дженераль Гу-Син, и Войнович, и все бессмертные (за исключением, конечно, Коровы - ему все было по барабану). Мы шутили: если наша работа не увенчается успехом, и Вселенная превратится в презерватив, то результаты расследования будут для нас разрушительнее конца Вселенной. Точно - посадят. Джеиераль Гу-Син уже тогда что-то почувствовал. Когда я принес ему Белую тетрадь на прочтение, он полистал ее и сказал: