Вперед, русичи!

Вадька, как и обещал, вернулся домой к шести часам. Баба Надя уже была дома. Они с Митрием сидели на кухне, пили чай и о чем-то степенно беседовали. Едва взглянув на постную физиономию вошедшего, баба Надя поняла, что никаких новостей у того нет. Она не стала задавать лишних вопросов.

– Ничего, – лишь успокоила она Вадьку, – вернется. Я уж Пашку знаю, никуда не денется, через день-другой объявится, да еще и с Дашенькой вместе.

Вадька так и не понял, его она успокаивала или саму себя, но в ответ лишь тяжело и безнадежно вздохнул. Ничто его уже не радовало в этом веке. А вот Митрий, раскрасневшийся от горячего чая, радостно улыбался.

– Давай руки мой да проходи на кухню чаевничать. – Заметив его взгляд на Митрия, бабуля пояснила: – У нас новости, да добрые.

– Ну и что у вас за новости? – спросил он, выскочив из ванной и глядя на сияющее лицо Митрия. – Ужель этот музейный экспонат удостоился в вашем бюрократическом веке получить паспорт?

От непонятных слов паренька, от его тона, в котором сквозила издевка, Митрий нахмурился и поперхнулся чаем.

– Что за привычка, придешь и сразу все испортишь, – вспылила баба Надя, – или по-людски уже разговаривать разучился? Порадовался бы за человека, поздравил бы. Э! – махнула она рукой. – Бесполезно с вами, оболтусами, говорить. Поделиться с тобой хотели, а теперь и рассказывать ничего не буду.

– Да ладно вам, – поняв, что перегнул палку и понапрасну испортил всем настроение, примиренчески сказал Вадик, – уж и пошутить нельзя.

– Шути, да меру знай, – сердито прихлебывая из бокала, ответила бабушка.

Несколько минут все молча пили чай.

– Ну извини, Митрий, – первым не выдержал Вадька. – Извини, не прав я. Сам на себя злюсь, вот на всех и гавкаю. Ну что, мировая? – Он протянул руку Митрию.

– Ладно, чего там, – засмущался мужик, пожимая руку пареньку. И тут же гордо добавил: – Я теперь при должности!

Ему и впрямь не терпелось поделиться своей радостью. А Вадька от слов этих не выдержал и прыснул в кулак. Но тут же, поймав сердитый взгляд бабушки, подавил улыбку.

– Это куда тебя угораздило? – не без иронии спросил он.

Но Митрий, высказав свою основную новость и не заметив никакой иронии, лишь кивнул в сторону бабы Нади.

– Она вот все, матушка, – глядя на нее сияющими глазами, сказал он, – век за нее Бога молить буду.

– Матушка… Батюшка… – проворчала та, все еще сердясь на Вадьку, – сколько раз повторять тебе, забудь ты эти словечки. Да не расшаркивайся перед каждым, цену себе знай. Никто тебя тут в острог не запрячет.

Но, видно, и ей самой не терпелось поделиться с кем-нибудь новостями, которыми увенчались ее дневные хлопоты. А так как, кроме Вадьки, все равно рассказывать было некому, она решила сменить гнев на милость.

– Я ж с утра тут все оббегала. Ну, куда его, горемычного, пристроить-то, коль никакой бумажки нету. А я еще вчера про Мариванну подумала. Это заведующая тут у нас во дворе детским садиком, Мария Ивановна. Как бы, думаю, Митрия сторожем туда пристроить. А она и обрадовалась, нынче за такую зарплату никто сторожить идти не хочет, а ему много ль надо, – кивнула она в сторону Митрия. – Там и опыт будет, и при комнате, да и деньжата кое-какие получит, приодеться хватит. Правда, пока еще садик закрыт, но сейчас днем с ремонтом поможет, мужик он мастеровой. А на ночь его в соседний строящийся дом сторожить сосватала, – гордо закончила она. – Так что Митрий последнюю ночь у нас ночует и на службу. Он уже и сегодня хотел в вагончик перебраться, да я его сговорила. Да и обедать-ужинать к нам пока ходить будет.

– Ну вы даете! – не сдержал удивления Вадька. – Как же вы его устроили, если сами говорите, что в вашем веке без паспорта это невозможно?

– А! – махнула рукой баба Надя. – Мало ли что говорила. Да я сама везде оформлюсь, а работать он будет. Но паспорт я ему со временем справлю. Скажу, что племянник мой из глухого села приехал, а документы потерял. В общем, вывернемся.

– На какую же фамилию племянника оформлять будете? – озорно засверкали у Вадьки глаза.

– Как на какую, – хотела она ответить, но, заметив этот самый блеск в глазах паренька, лишь махнула рукой и сердито закончила: – Знаем на какую, не твоего ума дело. Марш в постель, Митрию перед работой отдохнуть надо.

– Так ведь рано еще, – попытался возразить Вадька.

– Ничего, поди почитай пока, там, глядишь, и заснешь. Завтра рано подниму. А мне с Митрием еще поговорить надо, и умников нам тут не требуется.

– Ладно уж, – не стал перечить Вадька. И, пожав Митрию руку, вдруг грустно добавил: – Эх, и мне бы так. Чтобы последнюю ночь здесь…

Глава 13. Бийская крепость

Вроде бы пора было уже привыкнуть к переходам, к внезапной смене обстановки. Но когда в один миг исчезла окружающая его толпа моряков и аборигенов, прошло секундное головокружение, Павел даже не сразу понял, где оказался. Руки вспотели, в висках ощутимо пульсировала кровь, а стук сердца заглушал все вокруг. Чем ближе был родной двадцатый век, тем сильнее почему-то была непонятная робость.