Вперед в прошлое 2 (СИ)

Дед молчал, почесывая висок указательным пальцем. Ну что тут думать? Мама в заложниках, куда я денусь? Деньги в любом случае верну. Что соображаю, как заработать, я доказал…

Мы смотрели друг на друга. Дед молчал.

— Что ж, понимаю, — вздохнул я. — Закупку придется отложить. Я не имею права тратить мамины деньги, они могут понадобиться в любой момент.

Дед усмехнулся и сказал:

— Кофе этот твой, конечно, гадость редкая. Но если то, что ты говоришь, правда хотя бы наполовину… Завтра поедем и закупим столько, сколько надо. Все равно фрукты мне на продажу приедут только послезавтра.

Я шумно выдохнул.

— Спасибо. Я все верну.

Дед похлопал меня по предплечью. Я наконец расслабился и в полной мере насладился вкусом кофе.

Вечером позвонила мама, сказала, что пункцию и все анализы назначили на завтра, у нее все есть и пока ничего не нужно. Кормят невкусно, но питательно. Врач, который ее ведет — грамотный, персонал вежливый. Я подумал, что надо будет набрать на складах вкусного и передать — и сама поест, и с медсестрами поделится. А потом обязательно привезу ей абрикосы, пусть раздаст. По матери знаю, как средний медицинский персонал бедствует.

Глава 22 Коробейник — опасная профессия

Последний вечер июня я провел на третьей полке душного и вонючего поезда. Но в этот поездка не казалась невыносимой — то ли привык к страданиям, то ли меня согревала, точнее приятно охлаждала надежда. Сто тысяч за пак кофе, который я везу! Груз, конечно, золотой, если упрут — я считай банкрот, потому я отдал его на хранение Сергею и Валентину.

А еще я вез упаковку «Сникерсов» и блок жвачек с наклейками из «терминатора» — дедов подарок внукам. Представляю, сколько счастья будет у Бори и Наташки!

Приехать я должен второго июля рано утром, о чем всех предупредил по телефону, и рассчитывал поспать до обеда, а потом рвануть по точкам и попытаться сбыть кофе. Очень надеюсь управиться до вечера. На шесть упаковок заказ есть, осталось еще восемнадцать пристроить.

Потом надо повидать друзей, раздать жвачки — пусть порадуются. Погонять детей немного, взять боксерские перчатки и начинать ставить удар, себе в том числе, у этого тела нет мышечной памяти. Утром следующего дня — к бабушке рвать абрикосы, которые начали созревать, и — назад в Москву.

Июнь пролетел незаметно, не успел насладиться им. Да и лето предстоит горячее во всех смыслах, будет не до отдыха.

Первого июля днем, когда вагон раскалился, как сковородка, я понял, что ошибся: легче не стало. Пот лил в три ручья, на третьей полке я рисковал сдохнуть от перегрева, потому большую часть дня простоял в тамбуре среди таких же неприкаянных. Полегчало, только когда солнце зашло.

Ну и зачем-то меня подорвало на рассвете, я вышел в тамбур и смотрел на проплывающие мимо зеленые склоны холмов, горы, деревни в долинах.

Было бы здорово, если бы меня встречали на вокзале тетя Иря и Толик, но, насколько я понял, они были в рейсе, и добираться придется самому, а значит, на сон останется несколько часов.

Когда поезд прибыл, и я, забрав коробку с кофе у проводников, наконец ступил на землю, меня кидало из стороны в сторону. Нужно узнать, сколько стоит билет на самолет… Хотя смысл? Меня, наверное, туда не пустят одного. Или пустят? Времена-то другие. Багаж — двадцать килограммов, три пакована кофе можно взять. Зато несколько часов — и я дома, и не будет двух ночей мучений.

Из мыслей меня вывел оклик:

— Пашка!

Ко мне бежали Борис и Каюк. У Юрки отросли волосы, он немного пополнел и уже не напоминал помоечного котенка. Мальчишка как мальчишка. Я пожал руки парней.

— Ну, че там? — Борис жадно глядел на коробку в моих руках, хотя спрашивал, наверное, не об этом.

— Сундук со сказками, — сказал я и хлопнул по коробке. — А если серьезно, то кофе на продажу. — Боря сразу потух. — Давайте отойдем, чтобы не затоптали. Дед подарки передал.

О — воспрянул брат, чуть ли не затанцевал на месте, Каюк загрустил — решил, что вряд ли ему что-то перепадет от чужого деда. Но ошибся. Не доходя до остановки, я достал по «Сникерсу», раздал батончики мальчишкам, которые уставились на подарок, как… Наверное, в мое время дети так новым айфонам не радовались. А когда они получили по жвачке, так чуть не начали биться в экстазе, сразу же раскрыли свою, чтобы проверить, какая там наклейка.

— У тебя че? — спросил Боря.

Каюк показал:

— Джон на мотике.

— А у меня вот, Сара. Смотри, какая крутая. Меняемся?

Наклейка с Сарой считалась круче Джона, но такая у него уже была.

— А давай, — не стал вредничать Каюк, взял Сару и долго любовался наклейкой.

Если бы так делали, он на лоб бы себе ее приклеил: смотрите все! Крутая вещь теперь есть и у меня!

— У нас классный дед, — сказал я Борису, направляясь к остановке, где стоял троллейбус, забитый под завязку пассажирами из московского поезда. — В гости тебя звал, обещал по Москве поводить, а там много интересного. Например, Макдональдс.

— Пусть лучше он к нам, у нас море.