Вперёд в прошлое

– То, что брынзовелость чушь, – это объективный фактор, – выступил другой начальник, – и с ним надо считаться!..

– Надо объявить кампанию за уничтожение стопроцентной брынзовелости! – выступил третий начальник...

Вчерашнее ликование перманентно переросло в сегодняшнее:

«БРЫНЗОВЕЛОСТЬ – ЭТО ЧУШЬ!» – кричали неоновые буквы.

«А ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ ДЛЯ УНИЧТОЖЕНИЯ БРЫНЗОВЕЛОСТИ?» – орали размалеванные плакаты.

«БРЫНЗОВЕЛОСТЬ НЕ ПРИБЛИЖАЕТ ПАБЛОСУРЖИК!» – гласила местная газета.

А в универсальном магазине в отделе подарков эстампы с видами «Соломона» подорожали на 40 коп. (в переводе на наши деньги). Среду планетка встречала «небывалым подъемом».

С утра у «Соломона» поднялось электронное давление. Еще бы! Всю ночь он искал способ вызвать разумное неповиновение себе и к утру, как ему показалось, нашел...

Он снова вызвал к себе начальников отсеков и зачитал приказ:

«Уволить с предприятия всех синеглазых блондинов по статье 47/в».

– Наконец-то, – сказал первый начальник. – Раньше мы на них закрывали глаза...

– Синеглазые блондины – это объективный фактор, – сказал второй.

– Надо объявить кампанию, – согласился третий.

«Соломон» повысил голос:

– Почему вы не спрашиваете меня, за что?

– Значит, так надо, – отчеканили все трое.

– Я уволил их, – закричал «Соломон», – за то, что никто из них ни разу не прогулял!!

– Правильно! – сказали начальники отсеков. – Раз их уволили за то, что они ни разу не прогуляли, значит, на нашей планетке не было и нет прогульщиков!..

«Соломон» вышел из себя. Он был раскален:

– Но ведь это абсурд!

– Да. Раньше мы как-то закрывали глаза на абсурд, – бесстрастно сказал первый.

– Абсурд – это объективный фактор, – поддакнул второй.

– Надо объявить кампанию за стопроцентный абсурд, – убежденно высказался третий...

От негодования и изумления у «Соломона» отнялась вторая сигнальная система. Он почувствовал себя настолько плохо, что немедленно уехал домой и лег на техосмотр.

Четверг был объявлен нерабочим днем по случаю отсутствия на планетке прогульщиков.

А в универсальном магазине в отделе подарков эстампы с видами «Соломона» подорожали еще на 40 коп. (в переводе на наши деньги).

Последний удар «Соломон» получил в пятницу, когда прочел в местных газетах, что под его руководством план строительства паблосуржика перевыполнен на 453 процента.

Получалась поразительная картина: по плану строительство паблосуржика должно было закончиться в 2965 году. А по местной газете предприятие строило паблосуржик уже «в счет 2981 года»! Напрягая последние силы, «Соломон» написал на Землю, что все на этой планетке – липа. Подъем – развал. Плюс 453 процента – это минус 453 процента. Паблосуржик – в самом зачаточном состоянии. Начальников отсеков следует немедленно уволить. «Соломон» хотел поставить свою подпись, но в этот момент с ним произошло то, что в некрологах называется «скоропостижно и безвременно»...

Когда на Земле получили письмо «Соломона», то решили, что он что-то перемудрил, и освободили его от занимаемой должности «в связи с переходом в другое состояние».

Неизвестно, кто был следующим и что было потом...

Известно только, что больше всех на этой странной планетке переживали работники отдела подарков из универсального магазина.

Шутка ли?! Склады были завалены эстампами с видами «Соломона», и никто не знал, по какой цене их продавать завтра...

* * *

Еще одним местом сборищ молодых и маститых писателей «левого» и «правого» направления был легендарный ЦДЛ. Центральный дом литераторов со знаменитым рестораном в Дубовом зале. В ЦДЛ я попал вскоре после того, как стал своим в «Юности». ЦДЛ находился рядом со зданием журнала, и в него официально впускали только членов Союза писателей и сотрудников редакций и издательств. Впервые меня привел туда художник из нашего журнала Иосиф Оффенгенден. И ЦДЛ стал моим домом, где я обедал, ужинал, играл на бильярде, сражался в шахматных турнирах... Ресторанные официанты, и особенно молодые официантки, относились к нам с плохо скрываемой симпатией, позволяя время от времени питаться «в кредит».

Часто наши посиделки затягивались до полуночи. Кое-кто, перебрав, засыпал прямо за столом. В таких случаях в зале появлялась администратор Эстезия Петровна и дикторским голосом оповещала: «Ресторан закрывается! На воздух, товарищи! Все на воздух!»

Поэты, особенно молодые, читали друг другу свои стихи. И каждый пытался убедить собрата по перу в том, что именно он по-настоящему продолжает традиции Пушкина и Лермонтова. Диспуты переходили в шумные ссоры, иногда заканчивавшиеся драками с кучей нецензурных выражений и оскорблений. Многие стычки происходили на почве разной идеологической направленности. Были истинные патриоты, были ярые комсомольцы, готовые перегрызть горло всяким «евтушенкам» и «вознесенским»... На одном из собраний молодых писателей представитель партийной поэзии с трибуны заявил: «Спасибо родной партии за то, что она очистила поэтический воздух от разных «пастернаков».

После драк и неспортивного поведения дирекция ЦДЛ вывешивала на входе объявления типа «Петрову Петру Петровичу вход в ЦДЛ запрещен».