Вперёд в прошлое

– Чуйка! – бросает Колбаско и бежит к ненавистно-любимому автомату с птицами. Он ласково гладит его, приговаривая «хороший, хороший», потом, убедившись, что никто не смотрит, целует автомат в щель купюроприемника... «Хватит мелочиться, – думает Колбаско. – Сыграем по пятерочке на десяти линиях! Пятьдесят рублей – удар. Пять тысяч – это сто ударов. Нормально».

Он вставляет в щель первую тысячу – и та, жужжа, исчезает. В квадратике, обозначающем число кредитов, возникает «1000».

Он бьет по клавише. Бур-люм, бур-люм, бур-люм... На одной линии выстраиваются два домика. Крайний барабан продолжает вращаться. Бздынь! Рядом с двумя домиками возникает краснокрылая птица. Та-ра-ра-блюм... И в кредитном окошечке вместо «1000» высвечивается «2000». «Йес! Йес! – радостно кричит Колбаско. – Сон в руку! Чуйка не подвела!» С первого удара у него уже шесть тысяч! Это начало! Он попал в период отъема! Даже если он сию же минуту расплатится с вдовой Вовца, у него останется пять с половиной тысяч! Не зря он во сне провалился в сортир! Куплю Людмилке букет роз!..

Он заказывает сто грамм водки, выпивает залпом и закуривает. В кармане шуршат четыре тысячи, в окошечке – две. Новый удар по клавише. Бур-люм, бур-люм, бур-люм... Бздынь! В перекрестье застывает летучая мышь! Бонус! Десять бесплатных игр! Вертятся барабаны... Первая игра. Бур-люм, бур-люм, бур-люм... Вторая игра... Бур-люм, бур-люм, бур-люм... Третья... Пятая... Восьмая... Десятая... Бздынь! Три домика! Побежали циферки, побежали... Та-ра-ра-блюм!.. «3600»! Мама р'oдная! Уже семь шестьсот! Еще сто грамм!

– Ваш день сегодня, – подавая стопку с водкой, говорит официантка в бикини.

– И ночь будет моя! – кричит поэт. – Ты чего после смены делаешь?

– А что? – игриво спрашивает официантка.

– А то! – с намеком на «то» говорит он. – Жди меня, и я вернусь!

– Не профукайте, – улыбается девушка и убегает.

Нет. На этот раз он не профукает. «Хороший! Хороший!» – гладит автомат Колбаско и опять целует щель купюроприемника.

Над автоматами на световом табло проплывают манящие красные цифры джекпота. «1 000 000». Тридцать тысяч баксов! Можно будет вдове отдать тысячу рублей... В память о Вовце... Людмилке – корзину роз! Штука – на девчонку! Хорошенькая!.. Можно купить десять акций «Акбара»!.. И – на Канары с Людмилкой... Или с девчонкой... Хорошенькая!.. А Людмилке – две корзины роз. Хрен с ней! Пусть радуется! Может, еще и на «Рено» останется... Необязательно с автоматическим управлением...

Манящие красные цифры джекпота прерывают поток мечтаний. Лимон! Лимон! Лимон! Я сорву его! Сорву!..

Опять удар по клавише. Бур-люм, бур-люм, бур-люм... Бздынь! Шиш... Еще удар... Шиш!.. Циферки в кредитном окошечке начали обратный отсчет. Три тысячи... Удар... Две тысячи девятьсот пятьдесят... «Давайте, птицы вонючие! Порхатые стоеросовые!..» Удар... Удар... Удар... Две тысячи... Ведь только что было три тысячи шестьсот! Но все равно шесть остается. А было-то пять... Отдам завтра пятьсот, Людмилке – букет гвоздик... А девчонка перебьется... Размечталась, дура!.. Акции, если честно, ни к чему... И Канары – чистое пижонство... За триста рублей можно в однодневном доме отдыха комнату снять с пансионом... Или просто так с Людмилкой по парку прогуляться...

Удар! «Ну давайте, птичечки! Давайте, ласковые! Пташки мои долгожданные... – Бздынь! – Чтоб вы сдохли, падлы стоеросовые! Порхуны шизокрылые! – Удар! – Давайте, птичечки! Летите, миленькие!» Бздынь! На горизонтальной линии застыли две птицы! Бур-люм, бур-люм, бур-люм... Вращается крайний барабан... Ну! Бздынь! К двум птичкам пристраивается домик! Йес! Йес! Побежали циферки слева направо... «3000»... «4000»... «8000»!.. «9000»! А если бы вместо домика да третья бы птица! Бегут на табло красные цифры дразнящего джекпота. Был бы лимон! Еще сто грамм!

– Ну что, договорились после смены?

– Снимите, пока не поздно, – говорит девушка в бикини, – а то профукаете.

«Еще чего! Профукаете!.. Не профукаем! Не для того я ночью в сортир упал! Работает чуйка! Работает! Куплю десять акций... Пять – девчонке подарю... Хорошенькая!.. А Людмилке утром скажу, что в газете дежурил... Куплю ей две корзины!.. И – на Мальдивы с девчонкой!.. Хорошенькая!.. А на Канары пусть фраера едут... Может, и на «Рено» останется!.. Ну что стоило третьей птичке прилететь? Ладно, и так хорошо...»

...А время летело стремительно. Оно бурлюкало, тарарамило, бздынило, нащелкивало циферки слева направо, отщелкивало их справа налево, уносило Колбаско на Мальдивы, сбрасывало его в комнату однодневного дома отдыха, покупало цветы для Людмилки и акции, отдавало деньги вдове Вовца, снимало бикини с хорошенькой девчонки, пересаживало с «Рено» на яхту и с яхты на автобус № 8, стограммило и прокуривало, пока наконец в кредитном окошечке не застыло «500», а пальцы не устали нащупывать подкладку пустого кармана, в котором еще недавно шуршали тысячерублевые бумажки, полученные от утренней продажи драгоценной тещиной реликвии...