Вперед в прошлое 8

Пара метров — и слова растворятся в рокоте машин.

— Проблемы? — скорее констатировал, чем спросил я.

— Интернат, — прошипел Игорь, его перекосило от ненависти. — Одни дебилы, блин. Не могу больше. В бубен я им, конечно, настучу, но сколько можно⁈

— Что не поделили?

— Вещи мои им, козлоте, понравились. Так что можно я с вами пойду? Ну, пока они не отстанут.

— Не вопрос.

Мы вернулись к нашим, и на свой страх и риск я объявил:

— Надеюсь, никто не возражает, если Игорь немного потусуется с нами?

Памфилов подскочил к нему и с дикими криками замахал кулаками, Игорь удивленно на него уставился, а Кабанов, подскочив, взял Дена на удушающий, говоря:

— Кто тебя так драться учил, мама? Или бабушка?

Ден обмяк и хрипнул:

— Пашка.

— Точно не моя школа, — мотнул головой я под дружный хохот, осмотрел друзей.

Против Игоря был только Минаев, надувшийся, как голубь-дутыш, но протестовал он молча, потому что обосновать протест было нечем.

Мне думалось, что гопники отстанут от Игоря, подумав, что он с нами, но они, похоже, его задумку разгадали и, держась на расстоянии, шли следом.

Мы набились в троллейбус и, тесно прижатые друг к другу, поехали на вокзал, и Игорь с нами. Правда, оттесненный другими пассажирами, он ненадолго потерялся из вида, но вскоре нашелся, протиснулся ко мне.

— В интернате они продолжат тебя прессовать? — спросил я.

Игорь мотнул головой.

— Там прямых наездов нет, воспитатели все-таки, контроль, но на многое даже директор закрывает глаза.

— Ночные побоища? — предположил я.

— Да каждый день. Правда, там один на один, и желающих выйти против меня быстро поубавилось. К тому же учителя меня любят, там нормальных учеников человек пять от силы, а остальных это бесит.

— Ты в девятом классе?

— Да, там их всего девять. — Помолчав немного, он продолжил: — Я сбежал. Один раз менты вернули, на учет поставили, второй раз — вот сейчас. Так эти поиски организовали, чтобы меня вернуть. Ну и отобрать вещи.

— Отец, как я понял, не объявился?

Игорь погрустнел.

— Сомневаюсь, что он жив. Матери я писал, она ответила, что живет в тесноте и забрать меня не может. Прислала сто баксов, откупилась, — скривился Игорь.

К нам протиснулся Памфилов и прокричал на весь троллейбус:

— Ничто так не сближает, как общественный транспорт! Народ, слушайте анекдот! Горячий анекдот!! В набитом троллейбусе: «Ай, ухи, мои ухи!» «Поздно, уже закомпостировали».

Наши этот анекдот знали и лишь улыбнулись, а вдалеке громко и заливисто засмеялась какая-то девушка. Ден приободрился и до конца маршрута сыпал остротами и анекдотами, вокруг нас даже собралась молодежь, которая любит посмеяться.

На вокзале мы вышли за десять минут до отправления электрички. Боря выведал у мамы локацию, где собирала грибы ее подруга. Нам следовало проехать две станции, потом — пройти насквозь небольшой поселок и углубиться в лес. Со слов этой Людмилы, «а дальше грибы сами под ноги кидаются — только успевай отбиваться».

Игорь остался на остановке. Отойдя от него метров на десять, я обернулся: парень, ссутулившись, провожал нас взглядом. Нормальный парень, развитый, попал в ад с наркоманскими и алкашескими детьми. Примерно, как Ян. А если человек привык к нормальным людям и нормальному общению, ему в такой обстановке невыносимо. Я остановился и предложил:

— Народ, давайте Игорька с собой возьмем?

— Угу, жалко его, — прогудел Чабанов, поймал недобрый взгляд Минаева и замолчал.

— Больше народа — больше угара! — Ден поднял руку. — Я за.

Все, кроме Минаева, были за, потому я жестом пригласил Игоря, крикнул:

— Айда с нами!

Парень расправил плечи, вроде даже в росте прибавил и рванул к нам. Ощущение было, словно над ним разошлись тучи, а над Минаевым сгустились. Видимо, он увидел в Игоре конкурента за внимание Гаечки, но та ни к одному, ни к другому интереса не проявляла.

— Длинная, зеленая, пахнет колбасой! — заорал Ден, заходя в тамбур.

Ян, пригладив челку и закрыв изуродованную шрамами половину лица, скривился:

— Странно у тебя колбаса пахнет. Тут, вообще-то, туалетом несет…

В электричку начали заходить дембеля, выдавили нас в вагон. Мы рассчитывали занять два ряда сидений напротив друг друга, по три в каждом, но людей было много, и все места у окна заняли, свободных было по два-четыре, и мы разбились по группам: я, Илья, Боря, Ян; Ден, Кабанчик, Игорь; Димоны, Барик, Гаечка, которая посидела с ними и переместилась к Дену слушать анекдоты, и Минаев вообще потух.

Ден все юморил и юморил, и, как странствующий стендапер, собрал вокруг себя хохочущую толпу, в основном это были солдатики, которые роготали так, что вагон дрожал.

— Конкурс на самый смешной анекдот! — предложил Ден.

— Пацан, жги! — поддержал его бритый наголо парень, рыжий и веснушчатый, стянул берет и прошелся по вагону, собирая «на прикольного пацана».

Ему что-то даже накидали туда, только одна пожилая женщина с высокой прической, к которой вполне могла прилипнуть муха, возмутилась:

— Молодые люди! Как вам не стыдно! Это общественное место, у меня от ваших острот уши в трубочку сворачиваются!