Читаем Вперед, во все стороны - Ура!!! (СИ) полностью

"Ну, давай колись, какого х.я весь этот цирк?" - сказал ему командир учебной роты, а ротный - три, удобно расположившись на стуле закурил и приготовился вместе с остальными офицерами, слушать очередную увлекательную историю из жизни.

"Тащ капитан!" - начал солдат, - "Я сперва в шоке был, когда его увидел. Это же натуральный педик!" "Откуда узнал? Попользовался уже что ли? Или он тебя в очко побаловал уже?" - немного язвительно поинтересовался ротный. "Ну тащ капитан! Ну в натуре!" - обиделся военный строитель. Он был "правильным военным" и к подобной категории людей относился однозначно. "Давай рассказывай!" - снова обратился к нему ротный, - "В натуре у лягушки хер зеленый! Кайся давай, иначе тебя за одним столом с ним посадим!"

Солдат недовольно кивнул и продолжил - "У меня кореш с компанией отдыхали как-то на хате. Бухнули хорошо, народу девок захотелось... Но все просадили уже. Не дрочить же!" Ротный согласно кивнул - действительно! "Ну так вот... пока все репу чесали, где бабки взять, Миша такой..." "Миша - это тот маленький?" - поинтересовался командир учебной. "Да. Миша его зовут!" - согласился солдат. "Хорош сиськи мять! Не томи, рассказывай давай!" - запротестовал командир третьей.

"Ну так вот, пока те дятлы думали, Миша такой - "А нафига вам девки? Давайте я все сделаю!" Народ ох.ел сперва, а потом - почему бы и нет? В итоге всех и обработал, кто как хотел! А хули, бухие все... Потом, когда протрезвели - ёо-о-о-пт... все дружно на х.ю кариес стали искать!" Кореш мой потом мне этого чухана показал, когда мы его встретили. Не помню, с ним по каким-то делам шли. Вот такие дела!" - подытожил солдат.

"Да... дела..." - протянул командир учебной роты - "Теперь нужно с этим чудом что-то делать, пока он из части не сквозанул!" "Ты в СВМС доложи, пусть там тоже репу чешут! Может уберут его куда-то! Нахер вам этот геморрой!" - посоветовал ему коллега из третьей. - "Так что пацаны, вы лучше с этим не затягивайте!" Капитан утвердительно кивнул, угостил солдата "манерной" сигаретой, после чего третий ротный убыл к себе, отпустив бойца покурить.


*****



Капитан, разведя народ на занятия согласно расписания, немного "почесав репу", написал рапорт по поводу случившегося и пошел в вышестоящую организацию для дальнейших консультаций, благо Северовоенморстрой, он же сокращенно СВМС, находился через дорогу. Там его внимательно выслушали, плюнули со словами - "Бл.ть, откуда вы их берете!", приняли рапорт и заверили, что со своей стороны примут все меры, но - "Вы там смотрите!".

Как встречают в военно-строительной части контингент подобного рода, командование забыть еще толком не успело. Как к ним относятся - тоже ни для кого не было секретом. Вечные изгои и мишени для различных выходок остальных солдат - настоящая головная боль для любого командира. В прошлом году летом, к ним уже был переведен подобный "подарок", служивший в своей первой части вы не поверите - поваром. И все бы хорошо, до поры до времени никто ни о чем не догадывался, да вот природу как ни запихивай в самый укромный уголок своего "Я", она все равно вылезет наружу.

Однажды ночью сержант, дежуривший по столовой, организовав закладку продуктов в котлы, задремал сидя на скамейке и оперевшись на батарею отопления. Снились ему сны эротические, сопровождаемые волшебными чудо - ощущениями. Но что-то было не так... Бабы были какие-то странные... Не то, чтобы совсем не бабы, но - какие-то не такие, как обычно. Сержант испытывал какой-то дискомфорт...

Сон медленно отступал и чудо - ощущения "от общения с бабами", постепенно материализовывались и обретали свои контуры в сумерках раннего утра. Пробуждающееся сознание говорило ему, что в условиях жесточайшего дефицита женского общества такого быть не может! А ощущения говорили, что очень даже может!

Сержант открыл глаза. На фоне расстегнутых штанов мелькала чья-то голова. Сержант, еще плохо соображая, в чем дело, зашевелился. Голова, которая держала его ртом как раз посередине, оторвалась от своего занятия и произнесла - "Посиди пока здесь, а я пойду, рыбу переверну!" Сержант был человеком традиционной закалки и выбора у него особенного не было. Либо никому не сказать и быть битым своими же, когда станет все известно. Либо не молчать и нарваться на неприятности, гораздо более мелкие, по сравнению с физическим воздействием и стать настоящим героем. Выбор был сделан.

Наутро жрать отказалась вся часть! Комбат орал, как потерпевший, обещал всевозможные кары, согласно Уголовного кодекса и Общевоинских уставов, попутно обещая перегрызть позвоночник во всех его отделах. Сержантское "очко" в этот момент было способно удерживать тонкую иголку, или перекусить лом, как у десантника, в момент покидания самолета. Повар после этого ударился в бега, чтобы не прибили случайно сослуживцы, но был возвращен в свою часть и отправлен в дальний гарнизон, где немного позже то самое, местное командование, истратив кучу сил и нервов, с великим трудом от него избавилось в свою очередь.


*****



Перейти на страницу:

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное