Впереди - Берлин!

- Поляков в городе много. Однако гауляйтер Грейзер официально объявил, что "поляк по расовой неполноценности стоит на втором месте после еврея". Он всячески унижал поляков. При встрече с любым немцем поляк обязан был снимать шапку. Но среди поляков тоже есть свои маленькие "квислинги", продажные элементы. У них удостоверение вот какое...

Павловцев показал небольшую книжечку с крупными буквами на обложке "L. Р.".

- Это обозначает "лейстунгс-полен" - "полезные поляки". Этих немцы по службе продвигали и снабжали много лучше остальных. Ведь паек обычного польского рабочего был мизерный: по карточке поляку полагалось два кило хлеба в неделю - чуть больше двухсот пятидесяти граммов в сутки. Ну, а этих,- Павел Лаврович презрительно ткнул в сторону паспорта предателя,- подкармливали хорошо, чтоб своих охотнее предавали.

- Чье это удостоверение у вас?

- Начальника областной полиции пана Орлиновского. Разведчики вывезли его из Познани со всей семьей.

- Как, они в Познань заскочили?

- Вы разве не знаете? Корпус Дремова с юга уже вплотную к городу подошел. Мосты через Варту построили, уж две бригады на ту сторону перешли. Обошли город, аэродромы позабирали, больше двухсот целых самолетов нам досталось.

- А горючее-то, горючее там есть?

- Прихватили несколько цистерн.

Одна новость лучше другой! Видя мою радость, Павловцев поспешил выложить все остальные сообщения.

- В самой Познани страшная неразбериха. Немецкое население частично бежит на запад, частично мобилизуется в фольксштурм. С востока подходят отступающие части. Партийная верхушка удирает в рейх. Словом, не то что комендант, сам черт не разберет, что делается в городе.

Нашу беседу прервал Бабаджанян, вернувшийся с переправы.

- На тот берег переправил большую группу, - гордо возвестил он. - Во главе поставил замкомбрига Ленского. Рвут все коммуникации к северу от Познани. Оседлали три шоссе и железную дорогу! Какой там есть комбат у меня, Уруков! Исключительный мастер форсирования! Люди рассказывают - немцы на Варте такой пулеметный и минометный огонь вели, что головы поднять нельзя было. А Уруков с горсточкой переправился по чистой воде, около самого города, где нас не ждали, сам лично на деревянной двери переплыл! Потом сманеврировал, выбил противника у себя с правого фланга, расширил плацдарм. За его спиной саперы ледовую переправу сделали. Все остальные подразделения под его прикрытием переправлялись. Лично водил батальон в контратаки, когда противник превосходящими силами пытался сбросить наших в воду. Ранило его, а он еще в две контратаки пошел. Разве не молодец?

- Уруков-то молодец, а вот ты сам - не очень. Левый сосед тебя обогнал: у Дремова не какая-то группа, а две бригады переправились. Прикажи своему Ленскому найти их фланг и замкнуть вокруг Познани кольцо.

У Армо был такой смущенный вид, что я решил его немного подбодрить:

- Ничего, не горюй! У немцев Познань - не последний город. Надо только, чтобы все твои командиры воевали так, как Гусаковский и Уруков. Ну, прощай, нам с Павловцевым в штаб пора.

Через час мы с Павловцевым приехали в штаб армии. Шалин, едва увидев меня на пороге, доложил:

- Вас вызывал член Военного совета фронта. Беру трубку ВЧ.

- По вашему приказанию...

- Наступаете? - спрашивает Телегин.

- Частично наступаем.

- Как обеспечение горючим?

- Плохое.

- И все-таки наступаете?

Подтекст нашего разговора такой: операция планировалась до Познани, горючего армии выдано до Познани - как же танки и машины идут дальше? Святым духом, что ли?

- Кулак ты! - ошеломляет Телегин.- Трофейного газойля нахватал и не докладываешь, все себе зажал, а о других соединениях не подумал!

Обида душит меня. Ведь и у нас, в 1-й танковой, одна треть танков уже стоит без движения, а фронт пока не дал ни капли дополнительных горюче-смазочных материалов. Где это видано, в конце концов, чтобы танковая армия снабжала трофейным горючим весь фронт!

- Прибыть для доклада о положении, - сухо кончает Телегин.

Михаил Алексеевич смотрит сочувственно: вызов во фронт, судя по всему, не сулит мне ничего хорошего.

- Командующий сообщил, что едет от Дремова, - говорит он.

Катуков явился, сияя радостью и торжеством. Не замечая нашего настроения, не зная, что неприятности идут сзади, а не спереди, он стал расхваливать действия полковника А.И. Анфимова, который принял бывшую бригаду Бабаджаняна:

- Удачный новичок! Под стать Армо, такой же живой, чернявый и смелый. В традициях бригады командир. Большое дело сделал: когда на восточной окраине пробиться не смог, догадался обойти город с юга, зацепился за плацдарм и дал возможность саперам целую ночь строить мосты. Проложил за Варту дорогу всей армии! Батальон Кунина как стал на том берегу - все! Клещами не отодрать автоматчиков. Четырнадцать атак за сутки отбила мать-пехота. А знаешь, кто наседал на Кунина? Остатки дивизии "Бранденбург". Не добили ее в свое время! Ну, правда, когда мост построили и Гаврилюк с танковым полком перешел на тот берег, от дивизии одно название осталось. Полный "бранденбург" им устроили!