Впереди бездна, позади волки – 2. Змей

Сухая трава неприятно колола драконье тело. Ким шел рядом. Пыльный горячий воздух поднимался от потрескавшейся земли и словно повисал на его мышцах лишней ношей. Живность — кусачая, зудящая, пищащая, летающая и ползающая, отвлекала от непокидающего тревожного напряжения и разбавляла депрессивный пейзаж. Вот пырхнули испуганные куропатки в кустах, вот шустрая ящерица пробежала, едва ли не попав ему под ногу, а вот матёрый, золотой от солнца, байбак проводил их суровым взглядом, крикнул что-то на своём сурковом языке… О местных обитателях Урих знал только то, что они есть. Городов они не строят, живут в каких-то примитивных жилищах, никаких тебе производств и цивилизации… Но легче от этого не было. Шарахнуть тебя камнем может кто угодно, и не важно, откуда он — вышел ли из дома с мезонином или вылез из норы в земле.

Урих, опытный вояка, зыркал по сторонам, стараясь замечать всё, что может нести хоть какую то опасность. Вдруг он замер с поднятой задней лапой. На потрескавшейся земле, в пыльных узорах он увидел то, от чего его драконий лоб собрался морщинами. Это был след от подковы.

— Всадники?.. — спросил Урих сам себя, но ответить не успел.

Тут же свистом и гвалтом в них полетели острые куски ракушечника, и выскочили, откуда ни возьмись, странные существа, окружив их кольцом.

Лязгнули клыки. Лязгнули шпага.

Король и дракон стояли в обороне в центре круга маленьких людишек. Ростом не больше метра, сутулые, голые, чумазые и волосатые. Они стояли теперь уже молча, только угрожающие шипели и грозили длинными палками.

Ким принял обстановку с максимальной серьёзностью — отсутствие интеллекта в глазах у противника шансов на победу не увеличивало. Но и относиться к ним как животным было невозможно, это были всё-таки люди, пусть и дикие.

Урих выдал огненный столп в небо — дышать огнем в сухую траву было бы самоубийственно. Кольцо окружения пошатнулось — некоторые с визгом убежали прочь. Оставшиеся смельчаки с новым энтузиазмом принялись швырять камни и палки в противников.

— Прорвёмся! — Ким с почти радостной уверенностью крикнул Уриху, но тут же ахнул и присел у его крыла.

— Ваше… Ты чего?.. Э-э-эх! — с руганью и болью в голосе на секунду оторопевший дракон подхватил Кима и прижал его к своей медной груди. Из плеча его величества торчал дротик.

Над Ничьей Землёй прокатился гневный рык дракона. Урих рискнул лететь. Быстро, очень быстро, с каждой секундой теряя силы, он летел на закатное солнце, туда, где была надежда на спасение, туда. где начиналась своими мрачными предгорьями и дремучим лесом Гаттерсварра. Именно в этих неприветливых местах, у границы, жил Йорф, урождённый Йохан Фредерик Штоф, незаконнорожденный сын одного местного герцога из правящей ныне династии Гаттерсварры. Будучи сослан ещё ребенком, вместе с матерью, в эту глушь, отвергнутый элитой Йорф жил отшельником, нелюдимый, угрюмый. Он редко появлялся на людях. Лишь изредка его можно было встретить на торговых площадях близлежащих селений, куда он приходил по необходимости. Жертва интриг властвующих лакеев, неугодный ко двору, но пользующийся популярностью у простого народа — здесь его знали и любили. По-простому, искренне. И шли к нему за помощью.

Йорф был знахарем. Он лечил хвори телесные и душевные. Лечил тем, что давала ему природа, соединяя эти дары со своим собственным даром. Йорф помогал всем — и люду, и зверю, и птице, и ещё пойми кому…

Урих тоже знал Йорфа. Не раз судьба забрасывала их драконьего брата сюда, дабы исцелиться от боевых ран.

Кто бы знал, что ему придется встретиться с Йорфом, спасая не свою жизнь — как заботливая мать держит своё дитя на руках, держал он короля Иерхейма, едва не погибшего от чьей-то вражеской руки.

— Кто? — в черном проёме избушки стоял Йорф. Слабый свет давал очертания его стройной и высокой фигуры.

Йорф смотрел на дракона. Дракон смотрел на Йорфа, сделав приветственное движение лапой и головой. Лишних слов не понадобилось. Что-то едва уловимое промелькнуло на лице Йорфа, когда Урих занес раненого Кима в избушку.

— Йорф, я прошу тебя о помощи. Да, в его жилах течет благородная кровь, так же как и в твоих… И я знаю, что ты проклинаешь эту кровь и всех этих, чёрт их дери, господ, но я прошу тебя!

— Оставь, Урих, — остановил его Йорф. — Я сделаю то, что должен. Иначе бы я просто не открыл дверь. Нагрей-ка мне лучше вот эту склянку…

Йорф спешно доставал нужные препараты и инструменты, негромко проговаривая слова на непонятном для Уриха языке. Он склонился, осматривая рану:

— Дротик был, конечно же, с ядом… Человек бы умер… Человек… бы… человек… А он… — Йорф поднял глаза на Уриха. — Рану мы починим. Но исцелить тело — это полдела. Разум и душа его очень далеко… Один я не смогу вам помочь. Нам нужен тот, кто сможет вернуть и его душу, и его разум.

— Я не совсем понимаю тебя, Йорф.

— Нам нужен тот, в чьих глазах он уже видел себя однажды, — Йорф говорил, пребывая в некотором трансе, колдуя над раной. — Тот, кого он носит в своем сердце с теплом и болью…