Впереди — Днепр!

Федотов мысленно видел, как от Белгорода, от Борисовки, заполняя все пространство массой людей и машин, развертывается вражеское наступление, накатываясь на оборону его дивизии. Он видел, как вступают в борьбу его артиллерийские и стрелковые полки, как приходит на помощь поддерживающая авиация, как все яростнее и ожесточеннее развертываются бои. До мелочей продуманные варианты ответных действий на удары противника один за другим повторялись в его сознании. Если противник наиболее сильно жмет на левом фланге, то он, Федотов, сосредоточивает туда огонь всей своей артиллерии, вызывает авиацию, подтягивает резервы. Если главный удар обрушится на полк Поветкина, что наиболее вероятно, тогда все силы стягиваются к нему, привлекаются соседние полки, и, если обстановка усложнится, приходят на помощь корпусная и армейская артиллерия, подвижные отряды заграждений, артиллерийские противотанковые резервы.

Да, но… Но пока все это произойдет, выдержат ли стрелковые полки? С немецкой пехотой они, безусловно, справятся. Любая пехотная атака, сколько противник ни брось сил, будет отбита. Но танки… Сможет ли устоять оборона при массовой атаке танков?

Этот мучительный вопрос даже во сне преследовал Федотова. Он отчетливо понимал, что сделал все для создания противотанковой обороны, но сил было явно мало. Не хватало артиллерии и совсем не было танков. Обещанные штабом фронта новые противотанковые снаряды в дивизию еще не поступили. И новых противотанковых пушек ни одной не поступило. Чем бороться с вражескими танками? Атаку даже полсотни танков дивизия хоть с трудом, но выдержит. А если сотня и больше?

С такими тревожными мыслями ехал Федотов в штаб армии. Всю дорогу по разбитому, залитому лужами проселку он угрюмо молчал. Сидевшие позади замполит и начальник штаба дивизии вначале оживленно говорили, пытаясь вовлечь в разговор и Федотова, но, видя, что генерал занят какими-то своими, видать нерадостными мыслями, смолкли и так же, как и Федотов, настороженно смотрели по сторонам.

В обширном селе, где располагался штаб армии, царила строгая деловитая тишина. На изгибе дороги у разбитого дома Федотова встретил молоденький капитан из оперативного отдела, кратко представился и вполголоса сказал:

— Сбор в большом доме с голубым крыльцом на восточной окраине. Стоянка машин вон в том саду.

Тишина в селе и предупреждающий, негромкий голос капитана сразу же изменили ход мыслей Федотова. Еще не зная, что будет на совещании, он почувствовал приближение чего-то нового и важного, что если не в корне, то серьезно изменит установившееся положение. Это предчувствие еще более усилилось, когда, войдя в указанный дом, Федотов увидел просторную комнату, сплошь заставленную строгими рядами столов, на которых лежали свеженькие, очевидно только что склеенные топографические карты, стопки белой бумаги и коробки цветных карандашей. Над каждым столом темнел четко выписанный на белом прямоугольнике номер корпуса или дивизии. Почти все места были уже заняты генералами и офицерами, но в комнате стояла удивительная, совсем непривычная для таких собраний тишина.

«Как в академии перед государственным экзаменом», — невольно подумал Федотов, отыскивая стол с номером своей дивизии.

Едва Федотов успел сесть на место, как позади послышался гром отодвигаемых стульев и чьи-то решительные шаги. Совершенно машинально, по укоренившейся привычке кадрового военного, Федотов встал и оглянулся назад. Оба невысокие и плотные, шаг в шаг шли Ватутин и Хрущев. За ними — командующий и член Военного Совета армии, командиры корпусов, генералы армейского управления. Подойдя к покрытому красным сукном длинному столу, Ватутин четко повернулся, так же четко, печатая каждое слово, поздоровался и, услышав разнобойный ответ, молча сдвинул брови.

— Отвыкло большое начальство от строевой выучки, совсем отвыкло, — весело рассмеялся Хрущев. — Видать, потренироваться придется.

— Несомненно, — в тон Хрущеву сказал Ватутин, — и не только в строевой выучке, но и во многом другом. Что ж, начнем? Задача, товарищи, следующая, — взмахом руки разрешив генералам и офицерам сесть, продолжал Ватутин. — Сейчас вы получите выписки из оперативной директивы армии, где указаны боевые задачи каждого корпуса и дивизии. Нужно изучить все и принять решение каждому за свое соединение. На все это — два часа.