Впередсмотрящий. Повесть о великом мечтателе (Жюль Верн)

Триумф «Михаила Строгова» обошелся Жюлю Верну чуть ли не в 5000 франков. О костюмированном бале писали в газетах и долго еще говорили в городе. Этцель упрекал своего автора в расточительности, которой он, по-видимому, заразился от супруги.

Но Жюль Верн ответил издателю, что пошел на это не из тщеславия:

— Я только хотел доказать и доказал местной «знати», что такое «простой писатель».

Однако ему было вовсе невесело. Уже на следующий день он укатил в Нант, откуда поступили неприятные вести.

Мишель в очередной раз сбежал из лицея. Предстояли бесплодные переговоры с учителями, репетиторами, должностными лицами, разбирательство его новых проделок, погашение счетов, векселей, долговых расписок, которые он повсюду за собой оставлял, прикрываясь отцовским именем. Его загулы были ужасны. Ни о чем не думая, кроме собственных удовольствий, Мишель исчезал на несколько дней и вечно попадал в некрасивые истории, из которых, хочешь — не хочешь, приходилось его вызволять. В семнадцать лет он выглядел вполне взрослым, входил в компанию «золотой молодежи», не имея денег, просаживал тысячи, предоставляя отцу расплачиваться за свои похождения. И хотя врачи считали его не совсем полноценным, медицинская экспертиза установила, что он должен отвечать за свои действия.

В конце концов, по настоянию полицейских властей писатель вынужден был препроводить сына в нантский исправительный дом и, пока его держали в тюрьме, договорился с капитаном торгово-пассажирского судна, что тот возьмет его к себе на борт учеником штурмана и будет загружать работой. Судно держало курс на Калькутту, куда Жюль Верн когда-то пытался бежать на «Корали», и должно было курсировать в южных морях в течение полутора лет.

Незадолго до прощания с Мишелем, который довольно хладнокровно воспринял решение отца, Жюль Верн отослал издателю рукопись «Пятнадцатилетнего капитана». Отважный, отзывчивый, благородный Дик Сэнд, в критическую минуту принявший на себя командование кораблем, в полной мере наделен чувством ответственности и всеми превосходными человеческими свойствами, которых начисто был лишен сын писателя. Когда Жюль Верн задумал этот роман, Мишелю, как и Дику Сэнду, было тоже пятнадцать лет.

АМЬЕНСКИЕ БУДНИ

тъезд Мишеля развязал ему руки. Теперь он прочно обосновался в Амьене, где последние годы бывал не часто, хотя и считался амьенским жителем. Обе дочери Онорины вышли замуж и обретались в Северной Африке — Сюзанна в Алжире, Валентина — в Тунисе. Отчасти, может быть, и поэтому его потянуло в свой дом, находившийся на краю города. Это было кирпичное здание, фасадом внутрь, с небольшим, но хорошо возделанным садом, обнесенное высокой стеной. К дому примыкал флигель, увенчанный по прихоти бывшего владельца круглой каменной башней. И в этой башне, на третьем этаже, куда можно было пройти прямо из библиотеки или подняться со двора по винтовой лестнице, писатель устроил себе кабинет. Трудно было придумать более скромную обстановку: письменный стол, кресло, узкая железная кровать, старенькое бюро, набитое рукописями, уцелевшее еще со студенческих лет, и в качестве украшения — бюсты Мольера и Шекспира на каминной полке.

Здесь Жюль Верн написал большую часть своих книг. Каждое утро он видел из окна кабинета, как над Амьеном вставало солнце. Паровозные гудки, доносившиеся с вокзала, провожали его героев в дальние странствия.

Амьен и тогда уже был крупным центром текстильной и металлообрабатывающей промышленности. Старое здесь причудливо перемешивалось с новым. Средневековые строения, в том числе великолепный памятник готики — собор XIII века, и безвкусные дворцы фабрикантов. Пышные деловые кварталы и жалкие лачуги рабочих. Мощеные центральные улицы и рядом непролазная грязь. Сразу за кольцом бульваров, разбитых на месте прежних крепостных валов, простирались капустные огороды. Здесь колола глаза нуворишская спесь, выпячивались мещанские и сословные предрассудки, не было той широты и терпимости, которая отличала приморский Нант от этого типичного провинциального города.

Правда, и Амьен знал свои давние традиции. Старейшее научное учреждение Пикардии, амьенская «Академия науки, литературы и искусства» была основана в 1750 году. В городе был также музей, ботанический сад, театр. Было и такое своеобразное учреждение, как Промышленное общество, созданное для поощрения местной индустрии и защиты ее от английской конкуренции. В читальном зале Промышленного общества Жюль Верн регулярно просматривал свежие газеты и журналы.

Постепенно Амьен втягивал его в свою общественную и культурную жизнь. Началось с того, что он дал согласие стать действительным членом Амьенской академии и трижды (в 1874, 1875, 1881 годах) избирался ее директором. Иногда он читал здесь отрывки из своих новых романов и, между прочим, в 1874 году познакомил «академиков» с неизданной комедией в стихах «Леонардо да Винчи», а затем в «Записках Амьенской академии» напечатал шутливый фантастический этюд о городах будущего — «Амьен в 2000 году» и еще два рассказа: «Десять часов на охоте» и «В XXIX веке».