Вперёд, Дживз!

— Что я собираюсь предпринять? Разве я не говорила тебе, что твой дядя отсылает рукопись завтра днем? Я уезжаю сегодня к Мургатройдам на танцы и вернусь только в понедельник. Этим делом займёшься ты. Именно поэтому я и послала тебе телеграмму.

— Что?!

Она бросила на меня странный взгляд.

— Ты хочешь сказать, что отказываешься мне помочь, Берти?

— Нет, но… послушай!

— Это очень просто.

— Но если я… то есть… конечно, всё, что в моих силах… но… видишь ли, я имею в виду…

— Ты говорил, что хочешь жениться на мне, Берти?

— Да, конечно, но…

В эту минуту она как две капли воды была похожа на своего отца.

— Я никогда не выйду за тебя замуж, если «Опыт долгой жизни» твоего дяди будет опубликован.

— Но Флоренс, старушка!

— Я не шучу. Можешь считать это испытанием, Берти. Если ты проявишь находчивость и мужество и сумеешь добиться успеха, я буду знать, что ты вовсе не такой вялый и беспомощный, каким тебя все считают. Если же ты меня подведёшь, я пойму, что твоя тётя Агата была права, когда называла тебя мягкотелым беспозвоночным и советовала мне ни в коем случае не выходить за тебя замуж. Похитить рукопись совсем несложно, Берти. От тебя требуется лишь немного решимости.

— А вдруг дядя меня застукает? Я глазом не успею моргнуть, как он лишит меня наследства.

— Ну, если деньги для тебя важнее, чем я…

— Нет, нет! Конечно, нет!

— Что ж, тогда решено. Пакет, естественно, будет лежать завтра утром на столе в холле вместе с письмами, которые Оукшот относит в деревню на почту. Тебе не составит большого труда забрать его и уничтожить. Твой дядя решит, что он потерялся во время пересылки.

Это показалось мне сомнительным.

— Разве у него нет второго экземпляра?

— «Опыт долгой жизни» не отпечатан на машинке. Твой дядя посылает рукописный текст.

— Но он может написать его заново.

— Как будто у него хватит сил!

— Но…

— Если ты не способен ни на что, кроме абсурдных возражений, Берти…

— Я только пытаюсь всё учесть.

— Не надо! Последний раз спрашиваю, сделаешь ты для меня это доброе дело или нет?!

Её слова подали мне блестящую мысль.

— Почему бы тебе не обратиться к Эдвину? Решить вопрос, так сказать, в семейном кругу. К тому же ты просто облагодетельствуешь ребёнка.

По— моему, я здорово придумал. Эдвин был её младшим братом, проводившим в Изби летние каникулы. Он сильно смахивал на хорька, и я терпеть его не мог. Строго придерживаясь фактов -раз уж мы заговорили о мемуарах и жизненном опыте, должен признаться, что именно этот чёртов Эдвин девять лет назад привёл своего отца в конюшню, где я курил сигару, чем доставил мне несколько незабываемых минут. Сейчас ему стукнуло четырнадцать, и он вступил в бой-скауты. Ребёнок он был старательный и очень серьёзно относился к своим обязанностям. Ему положено было делать определённое количество добрых дел в день, но он вечно отставал от графика и пытался догнать самого себя, рыская по всему имению и превращая жизнь и людей, и животных в сущий ад.

Флоренс, казалось, не пришла от моей идеи в восторг.

— Я никогда этого не сделаю, Берти. Меня удивляет, что ты не оценил доверия, которое я тебе оказала.

— Нет, что ты, конечно, оценил, но я имел в виду, что у Эдвина это получится куда лучше, чем у меня. Бой-скауты, знаешь ли, только тем и занимаются, что повсюду прячутся и чего-то выискивают. Они умеют заметать следы, лазать по деревьям, скрываться от погони и всякое такое.

— Берти, ты выполнишь или не выполнишь мою более чем пустяковую просьбу? Если нет, скажи прямо и давай покончим с этим фарсом. По крайней мере станет ясно, что я значу для тебя не больше, чем пустой звук.

— Дорогая моя старушка, я люблю тебя всей душой!

— В таком случае, ты выполнишь или не выполнишь…

— Ох, ну хорошо, — сказал я. — Хорошо! Хорошо! Хорошо!

И я пошёл к себе, чтобы тщательно всё обдумать. В коридоре мне повстречался Дживз.

— Прошу прощенья, сэр. Я всюду вас искал.

— В чём дело?

— Я должен поставить вас в известность, сэр, что кто-то почистил ваши коричневые ботинки чёрным гуталином.

— Что?! Кто? Зачем?

— Не могу знать, сэр.

— И ничего нельзя сделать?

— Ничего, сэр.

— Проклятье!

— Слушаюсь, сэр.

* * *

С тех пор я часто задумывался, каким образом бедолагам убийцам удаётся нормально жить и работать, замышляя новое преступление. Мне предстояло куда более лёгкое дело, но мысль о нём не давала мне покоя, и я всю ночь проворочался в постели, а наутро встал совсем разбитым. Даю вам честное слово, у меня появились тёмные круги под глазами! Мне даже пришлось обратиться к Дживзу за помощью и попросить его приготовить очередной спасительный коктейль.