Впервые

Ник сердито дернул головой, чтобы избавиться от ненужных мыслей, и стал переходить дорогу, не обращая внимания на мчавшиеся с обеих сторон машины. Никакого Рождества без Лорен не может быть. Ник так сильно ее хотел, что готов был простить ей почти все, и все же он не мог простить ей то, что она предала его не кому-нибудь, а его матери и отчиму. Возможно, со временем боль притупится, но он никогда не забудет о том, что она замышляла против него с Уитвортами. Ну, почему с ними?!

Ник открыл дверь своего номера.

— Где ты был, черт бы тебя побрал? — услышал он голос Джима Уильямса, с удобством развалившегося на софе в стиле королевы Анны. — Я прилетел, чтобы рассказать тебе о документах, которые Лорен передала Уитворту.

Ник сбросил пальто, мгновенно разозлившись на Джима за то, что он нарушил его уединение, и еще больше за упоминание о Лорен. Он чуть было не вышвырнул Джима из номера, но…

— Я тебе сказал, — не выказывая никаких чувств, едва слышно проговорил Ник, — что хочу выставить Уитворта из бизнеса, и объяснил, как хочу это сделать. Когда ты рассказал мне о своем участии в заговоре Лорен, я простил тебя, но я не собираюсь…

— Тебе не надо ниоткуда выкидывать Уитворта, — перебил его Джим. — Лорен уже постаралась сделать это вместо тебя. — Джим взял с софы копии, которые когда-то сделала Лорен. — Вот. Смотри. Это копии с наших документов. А это те копии, которые она дала Уитворту. Ник, она изменила цифры, — торжественно произнес Джим.

Совещание должно было начаться ровно в девять часов на другое утро. Председатель оглядел присутствующих.

— Ника Синклера сегодня не будет, — проинформировал он раздраженную аудиторию. — Он попросил меня извиниться перед всеми, так как его вызвали по очень срочному делу.

Все в бессильной ярости уставились на пустое кресло.

— В прошлый раз у него были какие-то проблемы со служащими, — заметил один из магнатов. — А что случилось на этот раз?

— Объединение, — ответил председатель. — Он сказал, что ему предстоит самое важное объединение в его жизни.

Глава двадцать вторая

Недавно выпавший снег укрыл городок белым пушистым покрывалом. Украшенный к Рождеству, Фенстер был немного старомоден, и Ник вспомнил, как убеждал Лорен в старомодности ее воззрений на секс.

Спросив дорогу у какого-то старика, Ник без труда нашел тихую улочку и дом, где выросла Лорен. Остановив машину, которую арендовал в аэропорту долгих пять часов назад, возле скромного дома с белыми рамами и огромным дубом во дворе, Ник заглушил мотор и задумался.

Расстояние он одолел немалое, но это было самое простое. Теперь предстояло одолеть сопротивление Лорен.

Едва Ник постучал в дверь, как она открылась, и на пороге появился стройный молодой человек лет двадцати пяти. У Ника сердце нырнуло в пятки. Это, пожалуй, самое худшее, что он мог представить себе, пока ехал сюда. А почему бы, собственно, Лорен и не влюбиться в кого-нибудь другого?

— Меня зовут Ник Синклер, — сказал он, заметив, что любопытство на лице молодого человека сменилось едва ли не ненавистью. — Мне бы хотелось повидать Лорен.

— Я — брат Лорен, — ответил молодой человек. — Она не желает вас видеть.

Ее брат! У Ника сразу же стало легче на душе, хотя он и ощутил желание съездить молодого человека по физиономии за то, что он воровал деньги у маленькой Лорен.

— Я приехал повидаться с ней, и если мне придется переступить через вас, я это сделаю, — заявил Ник вполне убедительно.

— Думаю, Леонард, он это сделает, — сказал отец Лорен, выходя в холл с заложенной пальцем книгой, которую он, по-видимому, читал.

Несколько мгновений, которые показались Нику вечностью, Роберт Дэннер внимательно смотрел на высокого, красивого мужчину, свалившегося на них как снег на голову, в резких чертах лица которого пряталось нечеловеческое напряжение воли. Неожиданно он улыбнулся гостю.

— Леонард, — тихо произнес он, — почему бы нам не позволить мистеру Синклеру пять минут поговорить с Лорен. Вдруг ему удастся изменить ее решение? Она в гостиной, — добавил он, кивком головы показывая на комнату, из которой доносились звуки веселой музыки.

— Пять минут. Не больше, — пробурчал Леонард, следуя за Ником по пятам.

Ник повернулся к нему.

— Наедине, — твердо сказал он.

Леонард открыл было рот, чтобы возразить, но отец опередил его.

— Конечно же, наедине.

Ник тихо закрыл за собой дверь, когда вошел в маленькую комнату с веселыми обоями, сделал пару шагов и остановился. Сердце как бешеное колотилось в его груди.

Лорен стояла на лестнице, развешивая игрушки на верхние ветки рождественской елки. Выглядела она такой умопомрачительно юной в старых джинсах и ярко-зеленом свитере, такой невозможно красивой с распущенными по плечам и спине волосами цвета меда, что Нику захотелось схватить ее в объятия, отнести на диван, целовать и ласкать ее… Чтобы своим телом, своими руками и губами излечить ее от ран, нанесенных им же самим.

Сойдя с лестницы, Лорен опустилась на колени и стала выбирать игрушки в коробке, стоявшей возле елки, но краем глаза она заметила блестящие мужские туфли.