Вполне современные девочки

— Безусловно. Я и так делаю это: я люблю. Себя! Я обожаю себя! — Она снова засмеялась, засмеялась над собой. Я не выдержала и сделала то же. Трудно не присоединиться к человеку, который так искренне смеется над собой. Но уже до конца обеда, даже после того, как я убрала флакон с духами в сумку, очень бережно, чтобы не повредить причудливые завитки выгравированного имени Сесиллии, я ощущала за столом присутствие призраков: Перси с Лэстом и милого Боба.

19

Как я и думала, вечер в Нью-Йорке был великолепен. Он проходил большей частью на веранде, которая представляла собой зеленый сад с удобно расположенными креслами. И неважно, что окна выходили на Третью Авеню, вид которой был скорее жалкий, чем очаровательный. И все-таки это был Нью-Йорк. И деревья зимнего сада сверкали огнями, искусно спрятанными среди зелени. В жилой комнате, как Джейн и говорила, было мало мебели: диваны, покрытые белыми ткаными накидками, черный зеркальный стол, огромные экзотические тарелки и еще какие-то удивительные аксессуары. Джейн всегда отличалась прекрасным вкусом. Гости, не кривя душой, восторгались великолепным убранством их квартиры, ее цветовой гаммой. Одежды тоже были соответствующими. Мужчины были в черном, а женщины в основном в белом со случайными всполохами красок. Джейн была одета подчеркнуто строго, в черное платье, а я в белый трикотажный костюм, задрапированный на кришноитский лад. Я нравилась Джейсону в белом. Он говорил, что прекрасная женщина, обладающая самыми черными волосами и самой белой кожей, должна носить только белые одежды.

Сесиллия с Бобом пришли позже всех. Она выглядела как настоящая звезда, помещенная в золотую раму, и оставалась верна своему правилу — не наряжаться, чтобы одежда не соперничала с ее лицом. Поэтому и сегодня главным в ней была не одежда, а ее рыжие пламенеющие волосы, подчеркнуто утонченные линии и полная гармония во всем. Как можно было отвести взгляд от этой чарующей, обольстительной женщины?

Я повернулась к Джейсону, чтобы посмотреть, какое впечатление произвела на него Сесиллия. И он, действительно, уставился как парализованный, но только не на Сесиллию. Он уставился на Боба, изнуренного, с пепельным лицом, впавшими глазами и одеждой, висевшей на нем, как на вешалке. Его потухшие глаза озарились, когда он увидел нас и кинулся обнимать меня и Джейсона. Я любила Сесиллию, но мое сердце разрывалось при виде Боба. Он шепнул, глядя мне в глаза: «Ты напоминаешь молодую Вивьен». И от сияния этих зеленых глаз я затрепетала. Я поднялась и поцеловала его.

Вечер протекал размеренно. Я очень надеялась, что Боб не станет пить. Он и не пил некоторое время. Зато много курил, зажигая сигареты трясущимися руками. А во мне проснулась наивная, романтическая мечтательница. Неутраченное, незабытое состояние.

Официант принес высокие бокалы с шампанским, потом были поданы бутерброды с осетриной и крохотные картофелины, начиненные красной икрой. Я про себя отметила, что нужно не забыть поделиться с Энн рецептом фаршированного картофеля. «Очень дорогой вечер», — подумала я. Джейн, как будто угадав мои мысли, пробормотала:

— В моменты, подобные этому, Джо рад, что моя зарплата прилично дополняет семейный бюджет, и его не волнует, чья работа лучше и кто в семье главный.

Но я не понимала, как они умудряются так хорошо жить на две зарплаты. Я догадывалась, что родители Джейн, независимые друг от друга после развода, помогали ей, особенно мать. Она страстно желала, чтобы замужество Джейн было удачным.

Я взглянула на Эллен Вилсон, приехавшую на вечер из Тенафлай. Изысканно одетая в белое платье с серебряной отделкой она сейчас разговаривала с кем-то из фирмы Джейн. Как и Боб, она курила одну сигарету за другой. «Нервы, — подумала я, — и, возможно, что пьет тоже много. Может быть, от отчаяния по поводу неудачного брака? Это можно было понять. Если бы я оказалась на ее месте, тоже бы пила, возможно даже не ликер, а более крепкие напитки».

Я застала Джо и Сесиллию на террасе за оживленной беседой и удивилась: эти двое, которые никогда не испытывали большой тяги друг к другу, были так увлечены разговором.

— О! Но ты мне не нужен, Джо, — Сесиллия улыбнулась натянуто и принужденно. — Я, действительно, могу пойти в любую студию и получить предложение. Особенно если в залог отдам Форреста как спонсора. Я не хочу делать такой подарок, себя и Форреста, вашей захудалой студии.

— Но только я могу помочь тебе с твоей проблемой.

— Какой проблемой? — напряглась Сесиллия.

— Боб. Твой злой рок. Если ты не позаботишься, он сопьется так быстро, что ты будешь шокирована. Я дам Бобу работу на студии, маленькую работу, но она хоть как-то займет его. Это поможет ему распрямиться.

Сесиллия почувствовала внутреннее облегчение. Она боялась, что Джо узнал про Уолта и будет шантажировать ее. Расслабившись, она улыбнулась: