Впусти меня

– Альгрен, а что? Ты что, его знаешь?

– Нет, так, подумалось…

Стаффан взял ложку, постучал ею по чашке. Раздалось мелодичное позвякивание. Он кивнул:

– Хорошо. А вообще, знаешь, я считаю, надо позвонить этому Роббану и попросить Томми зайти домой на минуточку. Хочу с ним побеседовать.

– У меня нет его телефона.

– Ну а фамилия-то на что? Ты же знаешь, где он живет? Поищем в телефонном справочнике.

Стаффан встал с дивана. Ивонн покусала нижнюю губу, чувствуя, что строит лабиринт, откуда становится все сложнее и сложнее выбраться. Он вытащил телефонный справочник их района и, встав посреди комнаты, принялся его листать, бормоча:

– Альгрен, Альгрен… Хм. Какое там название улицы?

– Я… Бьёрнсонсгатан.

– Бьёрнсон… Нет. Тут нет никакого Альгрена. Зато есть на Ибсенсгатан. Может, это он?

Ивонн не ответила, и Стаффан ткнул пальцем в страницу и сказал:

– Попробую, пожалуй, ему позвонить. Как там его, Роберт?

– Стаффан…

– Что?

– Я обещала ему не рассказывать.

– Стоп, ничего не понимаю.

– Томми. Я ему обещала не рассказывать, где он.

– Значит, он не у Роббана?

– Нет.

– Так где же?

– Я… я же обещала.

Стаффан положил телефонный справочник на журнальный столик, подошел к Ивонн и сел рядом. Она отхлебнула чай, задержав чашку у губ, будто пряча за ней лицо, пока Стаффан дожидался ее ответа. Ставя чашку на блюдце, она заметила, что руки ее дрожат. Стаффан положил руку ей на колено.

– Ивонн. Ты должна понимать, что…

– Я обещала.

– Я просто хочу с ним поговорить. Ты, конечно, извини, но мне кажется, что именно вот это твое неумение решать проблемы вовремя и есть причина того, что сейчас происходит. Мой опыт показывает, что с подростками дело обстоит так: чем быстрее реагируешь на их поступки, тем больше шансов, что… Взять, к примеру, героинщика – если бы кто-нибудь отреагировал, пока он еще курил анашу…

– Томми такими вещами не занимается.

– Ты в этом совершенно уверена?

Повисла тишина. Ивонн понимала, что с каждой секундой ее «да» в ответ на этот вопрос становится все более неубедительным. Тик-так. Теперь можно считать, что она ответила «нет», не произнеся при этом ни слова. Иногда Томми действительно вел себя странно, придя домой. У него было какое-то странное выражение глаз. А что, если он…

Стаффан откинулся на спинку дивана, зная, что сражение выиграно. Оставалось лишь оговорить условия.

Глаза Ивонн поискали что-то на столе.

– Что ты ищешь?

– Мои сигареты, ты не видел?

– На кухне, Ивонн.

– Да. Да! Только не ходи к нему сейчас.

– Ладно. Тебе решать. Если ты считаешь…

– Завтра утром, перед школой. Обещай. Обещай, что не пойдешь туда сейчас.

– Обещаю. Хм, ну и что же это за таинственное место?

Ивонн все ему рассказала.

Потом ушла в кухню, выкурила сигарету, выдувая дым в открытое окно. Закурила еще одну, уже не сильно заботясь о дыме. Когда Стаффан вошел в кухню, демонстративно разгоняя дым рукой, и спросил, где лежит ключ от подвала, она ответила, что забыла, но, возможно, вспомнит завтра.

Если он будет хорошо себя вести.

* * *

Когда Эли ушел, Оскар снова сел за кухонный стол, уставившись на разложенные статьи. Головная боль отпускала, по мере того как события постепенно прояснялись.

Эли объяснил ему, что тот мужик заражен. Вернее, хуже – кроме этой заразы, в нем не осталось ничего живого. Мозг умер, и тело его теперь было ведомо заразой. К нему, к Эли.

Эли сказал – нет, попросил – ничего не предпринимать. Завтра, как только стемнеет, он уедет – и Оскар, конечно, спросил, почему не сегодня, не сейчас.

– Потому что… я не могу.

– Почему? Я тебе помогу.

– Оскар, я не могу. Я слишком слаб.

– Как это? Ты же?..

– Так.

И тут Оскар понял, в чем причина слабости Эли. Это из-за него Эли истек кровью в коридоре. И если тот мужик до него доберется, во всем будет виноват Оскар.

Одежда!

Оскар вскочил, опрокинув стул на пол.

Пакет с окровавленной одеждой Эли все еще стоял на полу возле дивана, а из него свешивалась рубашка. Он запихнул ее поглубже – рукав был на ощупь как влажная губка. Затолкав рубашку в пакет, он завязал его и… Оскар замер и посмотрел на руку, только что касавшуюся рубашки.

Начавший заживать порез на ладони чуть треснул, и рана снова открылась.

…Кровь… он же не хотел смешивать… так, значит, я… заражен?

Он машинально дошел до входной двери с пакетом в руках и прислушался к звукам в подъезде. Там стояла тишина, и он вышел на лестницу, открыл дверцу мусоропровода, просунул пакет в отверстие, не разжимая пальцев, и тот повис, тихонько покачиваясь в темноте шахты.

В шахте гулял сквозняк, холодящий его неподвижную руку, сомкнутую на полиэтиленовом узле. Белый пакет выделялся на фоне черной шершавой стены. Если отпустить его, он полетит не вверх, а вниз. Гравитация притянет его к земле. К мусорному мешку.