Впусти меня

Среда, 28 октября

Школа жужжала как улей. Кто-то из учителей услышал новость по радио на перемене, рассказал своему классу, и на большой перемене об этом уже знали все.

В Швецию вторглись русские.

Последние несколько недель дети только и делали, что обсуждали маньяка из Веллингбю. Многие утверждали, что видели его, а кое-кто даже говорил, будто подвергся нападению. Когда какой-то старик в замызганной одежде решил срезать путь через школьный двор, дети с воплями разбежались и попрятались в здании школы. Кое-кто из парней покрепче вооружился хоккейными клюшками, готовясь к нападению. К счастью, кто-то признал в старике местного алкаша с городской площади, и ему удалось уйти.

А теперь еще эти русские. О них было мало что известно. Ну, всякие там анекдоты: «встречаются как-то русский, немец и Белльман».[20] Лучше всех играют в хоккей. Их страна называется «Советский Союз». Они единственные, за исключением американцев, кто летал в космос. Американцы сделали нейтронную бомбу, чтобы от них защищаться.

На большой перемене Оскар завел разговор с Юханом:

— Думаешь, у них и правда есть нейтронная бомба?

Юхан пожал плечами:

— Сто пудов. Наверняка припасли на подводной лодке.

— А разве для этого не нужен самолет?

— Не-а. Они засовывают их в специальные ракеты — их откуда угодно запустить можно.

Оскар посмотрел на небо.

— И что, их можно хранить на подводной лодке?

— Ну я же тебе объясняю. Их где угодно можно хранить.

— Значит, люди умирают, а дома остаются?

— Ага.

— Ну а животные?

Юхан на мгновение задумался.

— Тоже, наверное, умирают. По крайней мере, крупные. Они сидели на краю песочницы, где сейчас никто не играл. Юхан поднял большой камень и швырнул его в песок:

— Ба-бах! И все умерли. Оскар взял камень поменьше:

— Нет! Смотри, один выжил! Бы-дыщ! Ракета в спину!

Они принялись швырять камни и гравий, уничтожая цивилизацию, пока за их спиной не послышался голос:

— Что это вы тут делаете?

Они обернулись. Йонни и Микке. Вопрос задал Йонни. Юхан бросил камень на землю:

— Да нет, мы так…

— Тебя никто не спрашивал. Поросенок? Чем это вы занимаетесь?

— Камни кидаем.

— Зачем?

Юхан отошел на шаг в сторону и с занятым видом принялся завязывать ботинки.

— Просто так.

Йонни поглядел в песочницу и всплеснул руками так, что Оскар вздрогнул от неожиданности:

— Здесь же дети играют! Ты вообще соображаешь, что делаешь?! Загадил всю песочницу!

Микке сокрушительно покачал головой:

— Они же могут споткнуться и пораниться!

— Придется тебе все это собрать, Поросенок.

Юхан по-прежнему возился со шнурками.

— Ты что, не слышишь? Собирай, кому говорю!

Оскар застыл в нерешительности. Конечно же, Йонни плевать было на песочницу. Это все их обычные штучки. Чтобы собрать раскиданные камни, требовалось не меньше десяти минут, а Юхан, похоже, помогать не собирался. При этом с минуты на минуту зазвенит звонок.

Нет.

Это слово снизошло на Оскара как откровение. Так впервые произносишь слово «Бог», уверовав в… Бога.

Он на секунду представил, как собирает камни в песочнице после звонка лишь потому, что ему приказал Йонни. Но дело было не только в этом. На площадке была горка вроде той, что стояла в его дворе.

Оскар покачал головой.

— Что ты сказал?!

— Нет.

— Что «нет»? Может, ты чего-то не понял? Раз я сказал «собери», значит, ты идешь и собираешь.

— НЕТ.

Зазвенел звонок. Йонни молча стоял и смотрел на Оскара.

— Ты же знаешь, что теперь будет, правда? Микке, ты слышал?

— Да.

— Поговорим после уроков.

Микке кивнул.

— До встречи, Хрюша!

И Йонни с Микке вошли в здание школы. Юхан встал, справившись наконец со шнурками.

— Блин, зря ты это…

— Знаю.

— И на фиг ты стал вырубаться?

— Ну… — Оскар взглянул на горку. — Так получилось.

— Ну и дурак.

— Да.

После уроков Оскар задержался в классе. Положил на парту два чистых листа бумаги, взял словарь с полки, открыл на букве «М».

Мамонт… Медичи… Монгол… Морзе.

Да. Вот оно. Вся азбука Морзе занимала четверть страницы. Большими ровными буквами он принялся переписывать азбуку на чистый лист бумаги:

А = · —

Б = — · · ·

В = · —

и так далее. Закончив, он повторил то же самое на втором листе. Остался недоволен. Выкинул листок и начал заново, еще тщательнее выводя знаки и буквы.

Вообще-то хватило бы и одного удачного экземпляра — того, что предназначался Эли. Но Оскару нравилось возиться с буквами — лишний повод задержаться в школе.

Они уже целую неделю встречались каждый вечер. Вчера Оскар попробовал постучать в стену, прежде чем выйти во двор. Эли ответила, и они вышли на улицу одновременно. Тогда Оскару пришла в голову мысль наладить связь при помощи какого-нибудь секретного кода, и тут он вспомнил про морзянку.

Он оценивающе взглянул на исписанные листы. Хорошо. Эли должно понравиться. Как и он, она любила головоломки, системы. Он согнул оба листка пополам, убрал в портфель, сложил руки на парте. В животе заурчало. Школьные часы показывали двадцать минут четвертого. Он вытащил из парты комикс «Воспламеняющая взглядом» и читал его до четырех часов.

Не могли же они его ждать целых два часа?