Врач без комплексов

Итак. Передача ребенка. Конечно, о рождении здорового полноценного ребенка знает вся дежурная бригада, и шила в мешке здесь не утаишь. Но после родов мать переводят в послеродовое отделение, и дальше она поступает под присмотр сотрудников другого отделения. И вот тут в действие вступает знание человеческой психологии.

Обаятельный сотрудник роддома, врач, который наблюдал роженицу в дородовом отделении, приходит навестить свою пациентку. Все сотрудники с умилением взирают на коллегу. Во время визита он сообщает ей о смерти младенца. Понятно, что после такого известия может случиться истерика, но на то он и врач. Своевременный укольчик, и вместо скандала настает крепкий сон. Сотрудникам отделения предъявляется договор суррогатного материнства и объясняется щекотливость ситуации. Ребенка отдавать тяжело, у бедняжки стресс, надо поддержать, денек поколоть успокоительное, и на выписку. А ребеночка, согласно договору и закону Российской Федерации, передать биологическим родителям. Главное, сделать это тактично, чтобы роженица лишний раз не волновалась.

Учитывая загруженность медицинского персонала и ловкость оборотистого доктора, подобная процедура, вероятно, проходила без сучка без задоринки. И то сказать, у доктора Погодина оба известных Жене прецедента прошли как по маслу без каких-либо для доктора осложнений. А вот Синельников прокололся. Недооценил он Лену, сочтя ее покладистой, влюбленной, недалекой глупышкой, готовой проглотить любую байку. Вероятно, оправившись немного от пережитого стресса, она стала задавать неудобные вопросы, спрашивать про документы, размышляла Женя. Наверное, будучи банковским служащим, Лена привыкла с уважением относиться к бумагам. А потом ей могла прийти в голову мысль о том, где и кто похоронил ее ребенка. И судя по всему, Синельников не смог дать ей удовлетворительных ответов. Лена, чувствуя, что он виляет, вероятно, начала что-то подозревать, Синельников запаниковал и бросился к компаньонам. Вряд ли доктор Погодин был способен решить подобную проблему.

Компаньоны решили, что риск слишком велик, и дешевле будет убрать скандальную девицу, чем ждать, когда она сообразит в полицию отправиться. Хотя доказать она ничего не сможет, потому как подпись под документами везде ее собственная стоит, но неприятности фирме гарантированы.

Да, подписи под договорами обязательно должны быть подлинными. Во-первых, их было несложно получить, а во-вторых, они давали возможность фирме обвинить самих женщин либо в вымогательстве и шантаже, либо в мошенничестве, неожиданно сообразила Женька и сама поразилась остроте собственного ума и проницательности.

А раз проблема вышла за рамки медицинской и полюбовно решить ее не удалось, значит, она перешла в компетенцию юристов. А посему следует раскручивать Якушина и Мамочкина, решила журналистка и еще раз поразилась стройности и логичности своих умозаключений. Нет, все-таки у нее талант!

Глава 23

Вечером к Жене явился адвокат Скрябин с огромным букетом и извинениями за испорченные выходные. Девушка извинения легко приняла и адвоката простила, поскольку все ее мысли уже были заняты набиравшим обороты расследованием.

— Ну, что ты думаешь? — спросила она Володю, когда история в общих чертах была ему изложена.

— Думаю, ты на правильном пути. И если ты соберешь пакет общих сведений об этих юристах, то найдешь подсказку к дальнейшим действиям. А я со своей стороны обещаю компенсацию испорченных выходных. — Он потерся носом о Женькино ухо, потом глубоко и сладко втянул ее запах и принялся щекотать губами шею, больше они в тот вечер о делах не говорили, а наутро, несмотря на воскресный день, Володя умчался решать чужие неразрешимые проблемы, потому что был таким же фанатом своего дела, как и невеста.

В воскресенье Женька была мучима дилеммой, как вычислить заказчика и где раздобыть материал на Якушина и Мамочкина, чтобы хоть с чего-то начать. В очередной раз надавить на Суровцева? Но она и так в последнее время достаточно попортила ему крови. Может, взбунтоваться? Или обратиться к Труппу? Последнего, то есть обращения к начальству за помощью, Женя всячески избегала, не потому, что начальство не приветствовало подобные привычки, а потому, что считала это признанием собственной профессиональной беспомощности. Но в данной ситуации Трупп был, пожалуй, наиболее рациональным выходом, потому как третьего варианта у нее не имелось. В конце концов, она и так его почти никогда не дергает, а дело они, между прочим, делают общее. И девушка потянулась за телефоном.

Трупп внимательно выслушал ее просьбу и сухо велел позвонить завтра.

— А когда завтра? — нервно переспросила Женька.

— Что значит — когда? Когда сведения поступят, — возмущенно рявкнул Трупп, но тут же кашлянул и сменил тон: — А что, срочно надо?

— Тенгиз Карпович, суперсрочно! — проникновенно проговорила журналистка, умоляюще глядя на телефон.

— Гм. Ладно. Давай с утра, — после некоторой паузы велел Трупп. — Но только ради международной сенсации, — строго добавил он и тревожно спросил: — Сенсация будет?