Врач «скорой»

А расщедрилась родина, ничего не скажешь. Не в клоповник в эмигрантском районе запихнули. «Интерконтиненталь», самый центр города, на берегу Майна. Сколько же тут звезд? Не удивлюсь, если все пять. И даже беллбой имелся, погрузил наши вещи на тележку и попер в лифт. А номера, хоть и не люкс, обычные, но, блин, по одному на каждого! Не надо слушать ничей храп. Плюс с видом на город, правда, но я не в обиде. Вот она, любовь отечества как проявляется. А нобелевских лауреатов в каких номерах селят, интересно?

Общий сбор был назначен через час. Я включил телевизор, наткнулся на какие-то местные новости. И телек с пультом, «Грюндиг», да еще и цветной. Хотел было пощелкать каналы в надежде на музыкалку, но в кадре заговорили по-русски.

– Вручение премии Коха советским ученым не говорит о преимуществе советского строя. Только советской науки, которая развивается независимо от идеологических шаблонов, – вещал средних лет мужик с немного надменным лицом. По крайней мере, на корреспондента он смотрел как на умственно отсталого.

«Александр Зиновьев, профессор философии», подписали наконец-то латиницей говорившего телевизионщики. Не напрасно я гомо советикуса вспоминал, вот и автор книги с таким названием нарисовался. Переключу от греха подальше, а то сейчас чекист какой-нибудь припрется, объясняйся потом.

В дверь осторожно постучали.

– Битте, открыто, – крикнул я, недоумевая, кого это могло принести.

– Гутен таг, герр Панов, – сказал человек, стоящий на пороге.

– И вам гутен таг, герр Старовецки, – ответил я.

Если честно, то юрист меня смог даже не удивить, а сразить своим появлением. Я ведь никому в «Ферринге» ничего про свой визит в Германию не сообщал. Думал позвонить Фредерику, передать пламенный привет и узнать хотя бы вкратце, как идут дела. Но вот живого представителя компании не ждал. И ведь явно не случайно встречаемся. Вероятность его непреднамеренного попадания в мой номер считанные минуты спустя после заселения явно меньше нуля.

– Проходите, присаживайтесь. – Шестеренки в моей голове со скрипом сдвинулись с места, и я вспомнил тот набор слов, который по ошибке называл знанием английского языка. – Но как?

– Всё просто, герр Панов. Мой помощник позвонил в консульство и представился корреспондентом газеты «Форвартс», её выпускает партия труда… – Тут я махнул рукой, мол, пропускайте, я даже товарища Жиля Бюссе знаю. – Нам сообщили, когда и куда вы приезжаете. Я был здесь вчера. А парень с рецепшн за десять марок был так любезен, что сообщил мне остальные подробности.

– Очень интересно. Скажите еще, что и демонстрацию в аэропорту вы организовали.

– Нет, это местные правые. Мы им только через третьих лиц сообщили дату прилета. Решили, что хороший пиар вам не помешает. Чем громче вас ругают здесь, тем больше любят на родине. Это во-первых. Во-вторых, мы в компании провели анализ публикаций насчет хеликобактер пилори. Тут есть хороший рыночный потенциал.

Он точно скромный юрист? Какие-то он вещи рассказывает, далекие от проверки договоров и написания исковых заявлений в арбитраж. Или этот товарищ – я присмотрелся к швейцарцу – серый кардинал «Ферринга»? Тогда многое становится понятным.

– Спасибо, герр Старовецки. Вы остановились здесь?

– Да, номер десять двадцать два. Связь по внутреннему телефону.

Ну, а дальше на меня полилась хоть и не очень полноводная, но река цифр и фактов, из которой я смог понять, что компания кризис потихонечку переживает. Исследователи успешно мучают мышек и пытаются доказать, что свой хлеб едят не напрасно. Короче, всё идет по плану. Товарищ Маркус пробудет здесь до моего отлета, и я могу располагать им в полной мере.

Из-за предстоящего общего сбора наша встреча прошла в скомканном формате. А ну как припрется переводчик? Объяснить присутствие иностранца забредшим случайно в поисках чайного пакетика не получится. Лучше мы вечерком соберемся, когда всё успокоится.

Собрание коллектива прошло в стиле классической двухминутки ненависти. Консульский хрен никуда не делся, выступил основным спикером. Из его речи мы узнали, что вокруг нас одни фашисты, грудные дети исключения не составляют. «Собственно, в аэропорту вы все сами видели». Основная цель существования этих тварей – выпить кровь советского гражданина и закусить его печенью, даже если та сильно пострадала от злоупотреблений. Ну и остальное в том же духе. Как товарищ выжил в столь враждебном окружении, он не сказал. Наверное, есть специальный раствор, которым себя можно опрыскать, чтобы не распознали на нюх маркеры, отличающие нас от остального мира.

После него выступил чекист, тот, который был моим переводчиком сегодня. Этот тоже напомнил про группу встречи в аэропорту и заявил, что одиночные прогулки исключаются. Естественно, в целях нашей безопасности. И как мне выполнять списки желаний? В составе нашего тесного коллектива я деньгами сорить вряд ли смогу. Придется включать опцию «звонок юристу». Интересно, а представительские расходы на меня любимого и членов моей семьи распространяются?