Врача вызывали?

Конь Троянский в армии был прапорщиком. Отслужив, устроился на мясокомбинат и там однажды чисто случайно увидел санврача за работой. Опытный специалист сделал небольшой круг почёта по цеху готовой продукции. Лениво показал взглядом, чего не хватает ему для полного счастья, и ушёл с начальником цеха в кабинет. Юран лично видел, как туда понесли коньяк, всякие разносолы, ветчины и колбаски. А немного погодя – ароматный кофе. Через час с небольшим санврач медленно, с чувством собственного достоинства и глубокого морального удовлетворения вышел из кабинета. Лицо его приобрело выражение неземного блаженства, а ещё недавно тощий портфель раздулся, как удав после обеда. Неожиданно Юран понял, что это и есть его заветная мечта, что, сам того не осознавая, он стремился к ней всю жизнь. Цель была высока и труднодостижима, но игра стоила свеч. Естественно, дорога к ней была не простой – деньги, подготовительное отделение, снова деньги… Наконец, голубая мечта сбылась. И Юран, выплёвывая осколки зубов, грызёт гранит науки. Учиться в мединституте, мягко говоря, трудно. Одна латынь чего стоит. Потом анатомия, гистология, физиология, биохимия – это всё азбука. Её необходимо выучить, чтобы на следующем этапе суметь воспринять фармакологию, терапию, хирургию и прочее, прочее. Юре было труднее всех. Разница в возрасте с большинством студентов достигала лет восьми, а то и десяти. Он знал, как снять часового, как развести костёр в проливной дождь или списать две тонны только что полученной соляры. Но в учёбе по сравнению со вчерашними школьниками Юран был слаб и беспомощен, как майский жук, перевёрнутый на спину. Если ребята заваливали экзамен, то потому, что просто не открывали учебник. А Юра не сдавал, потому что не сумел выучить, не осилил. У Юрана сформировался стойкий комплекс неполноценности. В результате подойти к нормальной девушке и познакомиться – вдруг стало страшновато. В институте он в основном молчал. Придя в общагу, наскоро перекусывал и сразу садился за книги. Никакой личной жизни, никакого досуга…

Так в ожесточённых боях прошёл тяжёлый первый курс и наступили долгожданные каникулы. Как известно, летом студенты не отдыхают. В добровольно-принудительном порядке они должны ездить в стройотряд. Надо отдать должное, ребята добросовестно соблюдают эту традицию вместе с её загадочными ритуалами. Такими, как день остановки отряда, перечисление денег в Фонд мира, сбор лекарственных трав и прочая дребедень. Юран был самым старым на курсе, к тому же ещё в армии вступил в партию большевиков. Поэтому декан сразу и безапелляционно заявил: «Семёнов, поедешь командиром». Юран сначала испугался и растерянно сказал:

– Может, не надо…

Но декан строго возразил:

– Ещё как надо! Вы серьёзный человек, я уверен – легко справитесь с этими шалопаями.

Так Юра Семёнов нежданно-негаданно стал командиром студенческого санитарно-гигиенического анархического отряда.

Толян, Валера и Поручик лежали на траве и курили.

– Семенной фонд его заботит! – возмущался Толик. – Может, я только и мечтаю о том, чтоб его разбазарить. Говорила мне мать – давай тебе справку выпишу…

– Да не волнуйся ты так, – сказал Бродяга. – Будем за ним следить. Он – за ворота, и мы – за ним. А так как у него рыльце в пушку – будет молчать как миленький.

Но Валера жестоко ошибся. Командир на гульки не пошёл. Более того, ночью бдел, шастал по вагончикам и проверял, все ли бойцы находятся на месте. Да ещё комиссара заставил. Потому что хоть и здоров был Конь Троянский, а совсем не спать, естественно, не мог.

– Может, он голубой? – предположил Толян. – Раз он по бабам не ходит.

– Так он и по мужикам не особо… – возразил Бродяга.

– Импотент! – в один голос сказали друзья. – Это ж надо… молодой здоровый мужик…

– Да что вы хлопца отпеваете… Есть сорт такой, – вмешался Поручик, – называется «могу копать, а могу и не копать…» Ленивый самец – до упора. Короче, ждёт, чтоб женщина сама проявила инициативу и смекалку. Я сам немного такой… – неожиданно признался он.

– Два месяца воздержания… – задумчиво сказал Толян. – За что?! – голос был полон отчаяния и боли.

– Орёл! Ты посмотри на него! Полгода назад девственность потерял, а уже воздержание… – подколол Поручик. Вспомни невинные годы…

– Да иди ты, – обиделся Толик.

– Два месяца воздержания… – словно очнувшись ото сна, сказал Бродяга. – Воздержание, кстати, вредно, – размышлял он вслух, – потому что…

Друзья уже знали, что где-то близко витает если не готовое решение, то хотя бы идея и не мешали Валерке ловить её. И действительно, он затушил бычок, встал и, сказав: «Скоро буду», – скрылся…