Врача вызывали?

Друзьям уже было безразлично, какие разборки ожидают их в институте, когда там получат жалобу от населения о мелком воровстве. Было по-настоящему стыдно. И Поручик, откашлявшись, хриплым голосом сказал:

– Бабуля, мы это… отработаем… мы…

Но старушка перебила его:

– Ня трэба. – Повернулась и не спеша удалилась.

От праздничного настроения не осталось и воспоминания. Говорить не хотелось. Оставшуюся дорогу одолели молча: курили сигареты одну за другой. А потом, немного успокоившись, общими усилиями начали разрабатывать план искупления вины.

Положение было критическое. Во-первых, денег нет совершенно. Во-вторых, старушка вряд ли их возьмет, ведь даже от помощи отказалась.

– А давайте с ней натурой рассчитаемся, – сказал Толян.

Бродяга с Поручиком посмотрели на него как на сумасшедшего.

– Вот ты и рассчитайся, – сказал Валера.

– Да ты чего, совсем дурак?! – обиженно воскликнул Толик. – Я имею в виду: вернём ей натурального петуха…

– И где ты его возьмёшь? – обречённо вздохнув, спросил Поручик.

– Да у кого-нибудь, мало ли в деревне петухов? – непонимающе воскликнул Толян.

– Идиот!!! – в один голос закричали Поручик и Валера.

Но, поразмыслив, решили, что вообще-то идея с петухом правильная. Оставалось решить проблему с деньгами.

На следующий день, с самого утра, когда весь отряд собрался на завтрак, Бродяга встал и сделал официальное заявление:

– Тут некоторым хлопцам срочно требуются небольшая, можно сказать, символическая сумма денег.

Невесёлым, но дружным смехом откликнулись бойцы.

– Знаю, что все мы переживаем трудные времена, – трагическим голосом продолжил Валера. – Но нас – сорок человек, если каждый бросит двадцать копеек, то доброе имя ваших товарищей будет спасено.

– А кто товарищи?

Толик и Поручик подошли и молча встали рядом с Валеркой.

– Так бы и сказал, что на бутылку соображаете, – выкрикнул кто-то.

Однако в основном хлопцы были не против помочь, просто хотели знать, в чём, собственно, дело. Объяснять было как-то не с руки. Это сильно затрудняло процесс сбора денег. Тогда Бродяга сказал:

– Вот у меня список отряда. Каждый, кто сделает взнос, после того как колхоз рассчитается с нами, получит свои деньги вдвойне. Больше пятидесяти копеек не сдавать, однако.

– Те, кто не сдаст, также будут отмечены в приказе, – мрачно пошутил Поручик.

Говоря «без курева нас оставляешь» или «колись, куда деньги пойдут», бойцы помаленьку начали бросать деньги в строительную каску. Может, кто и не дал ничего, но с другой стороны, никто не сказал: «Запиши, я дал двадцать копеек». Поручик пересчитал деньги и сказал:

– Даже неудобно как-то.

– Ты бы на их месте поступил иначе? – резонно заметил Валера. – Ну, вот и они тоже – нормальные хлопцы и ничем не хуже тебя.

После работы первым делом друзья пошли по дворам – на поиски петуха. Довольно скоро выяснилось, что петух играет первую скрипку в любом курином оркестре, и никто его продавать не собирается. С другой стороны, многие предлагали купить курицу. В конце концов, парни решили, что лучше вернуть хоть что-то, и купили белую важную птицу.

А вечером, как стемнело, друзья пошли на «дело». Поручик стоял на шухере. Валера с Толиком перемахнули через невысокий забор. Один из них достал из мешка курицу и привязал её верёвкой за ногу к какому-то колышку. Второй тем временем надел ей на шею картонку на шнурке. Там химическим карандашом большими печатными буквами было написано: «Курочка-ряба. Должок от бестолковых студентов».

– Всё! Готово! – сказал Толян и хотел было перелезть через забор, но сзади раздались шаги. Парни обернулись. Перед ними стоял дед с двустволкой. Видать, муж старушки.

– Куды натапырылiся? – строго спросил он и направил ружьё в их сторону.

– Так мы… эта – долг хотели вернуть… – сказал Бродяга.

– Падзiвiся, якiя злодзеi совеcлiвыя – далгi аддаюць, – сказал дед, разглядывая курицу. – А дзе трэцi хлопец?

Поручик, почуяв неладное, из солидарности не стал убегать и перелез во двор. Дед посмотрел на курицу, на хлопцев и, покачав головой, сказал:

– Вот дурні! Ну, iдзiце ў хату…

Толян неожиданно начал упираться, но получив от друзей пару незаметных, но чувствительных ударов в спину, быстро понял свою ошибку и решительно пошёл вперёд. Никитична (так звали старуху), узнав о цели дружеского визита, растрогалась и, несмотря на поздний час, стала накрывать на стол. Когда же узнала, что дед с ружьём караулил хлопцев, в гневе набросилась на старика:

– Что ж ты робішь партызан хрэнаў! Да сівых яец дажыў, а ўсё ў вайну гуляеш!

Дед дипломатично проигнорировал провокацию и молча уселся за стол. Никитична, не увидев сопротивления, быстро успокоилась и вернулась на кухню. Когда все уселись и на столе появились сальце, жареное с луком, свежие помидоры, малосольные огурчики да селёдочка, дед строго посмотрел на бабку. Со словами «Сама знаю!» она вышла в сени и вернулась с большой нестандартной бутылкой из толстого зелёного стекла. В бутылке, как и следовало ожидать, был самогон.

Дед разлил и торжественно сказал:

– Ну, што, хлопцы, памянем пеўня… А кто старое помяне – тому вока вон!

Друзья облегчённо засмеялись.