Врачебная тайна доктора Штанца

– Думаю, что ответить на эти вопросы, в состоянии даже студенты первого курса,– будто немного обиженно, прокомментировал заданный ему вопрос, доктор Штанц. – Но извольте: аблепсия – это полная слепота человеческого глаза. Делирий – это словесный бред лишённого разума человека.

– А каков будет диагноз человека с постоянным жаром тела, выделением кровавой мокроты при кашле и жалобами на сильные боли в грудной клетке?

– Скорей всего этот человек окажется болен чахоткой,– спокойно ответил Штанц,– но без предварительного личного осмотра больного, я не был бы так однозначен. Ведь есть и другие болезни с подобными симптомами. Для более точного диагноза я бы применил метод аускультации лёгких.

– И каково будет назначенное вами лечение? – язвительно спросил Менгер.

– Назначил бы болеутоляющие препараты, способные облегчить страдания больного при уходе из жизни, так как человек всё равно обречён на смерть.

– Как? – изумился подобному ответу герр Менгер. – И вы доктор, не назначили бы больному кровопускание, диету и свежий воздух? Я уже не говорю о применении пневмоторокса.

– Боюсь вас огорчить, но вижу, что вы сторонник старой школы и не читали моих трудов об инфекционных заболеваниях, одним из которых и является чахотка. Только на запущенной стадии заражения больному уже ничего не поможет. Но уверяю вас, что это ненадолго. Рано или поздно мы, учёные мужи, обязательно изобретём методы борьбы с этой инфекцией.

Такая речь вызвала негодование у герр Менгера и показалась ему слишком пафосной, но он сдержался от резких высказываний и решил задать другой вопрос.

– Назовите основные тезисы гуморальной теории Гиппократа,– не унимался советник.

– Если вы имеете в виду учение о четырёх элементах земли, каждому из которых соответствуют жидкости текущие в человеческом теле, то я её не разделяю, – бесстрастно сказал доктор Штанц.

– Вы бросаете вызов учениям самого Гиппократа? – возмущённо спросил его герр Менгер.

– Я не имею такой чести и такого ума, чтобы бросить вызов, нашему отцу медицины,– приложив руку к груди, ответил Штанц, – но я считаю, что с течением времени, знания и опыт людей возрастают и дарят нам новые открытия. Я ни сколько не умоляю трудов и заслуг Гиппократа, но считаю, что в наше время, медицина ушла далеко вперёд, и нельзя не принимать новых истин.

– Как смеете вы говорить об истинах, о которых и понятия не имеете? – вспылил герр Менгер, привставая. На этот раз он не смог себя сдержать.

– Для меня истиной в медицине служит то, что можно применить на практике, а не то, что выражается только в теориях. Теоретическими знаниями вы не спасёте жизнь человека, и не вылечите его, только предложив посмотреть на луну, когда Марс в Козероге.

– Да как вы можете объяснять этими примитивными примерами…– чуть ли не крича на него, заговорил герр Менгер, но тут же был одёрнут рукой Вагнера.

Просто глава заседания вовремя понял, что так мирно начавшаяся дискуссия перерастает в горячий спор, двух сильных, образованных и имеющих каждый свою точку зрения, людей. А на подобные дебаты у их собрания не было времени.

– Доспорите потом господа, – сказал он им обоим, устав от этой перепалки. Тем более что он был довольно далёк от медицины, имея за плечами лишь гуманитарное образование.

– Надеюсь, мы не сильно оскорбили вас, этими вопросами? – спросил доктора Штанца, Вагнер,– Просто ваше имя мы слышим впервые, а между тем, вы утверждаете, что человек достаточно известный в своих кругах. Но не будем больше злоупотреблять вашим самолюбием и временем. Я вижу, что вы человек учёный, и достаточно серьёзный. Я подписываю вам лицензию на ведение врачебной практики в нашем городе, и назначаю вам ежегодную налоговую ставку, в сто двадцать гульденов. И если вы действительно хороший доктор, то с лёгкостью сможете вносить в нашу казну эту небольшую сумму.

После этих слов, он взял поданную ему секретарём бумагу, и подписал её. Затем собрал те документы, которые взял у доктора Штанца, и все их отдал ему.

Штанц с почтением поклонился и, приняв бумаги, снова занял своё место на скамье, под пристальным и немного ненавистным взглядом Адольфа Менгера.

Дело в том, что у советника бургомистра в городе была своя частная врачебная практика, и довольно большое количество постоянных клиентов, поэтому в лице доктора Штанца, он усмотрел явную угрозу и соперничество.

Дальше, доктор Штанц спокойно просидел часть заседания, пока речь не зашла о политических вопросах. Они решались без присутствия посторонних. Доктор, и ещё несколько лишних человек откланялись и покинули здание главной резиденции города.

В зале же заседаний разгорелась нешуточная дискуссия. После пары вопросов, касающихся политики, перешли к тому, с чем Абелард Вагнер пришёл с самого утра.

– Я хотел бы видеть начальника местной жандармерии, Генриха Штольца, – объявил он неожиданно.

– Я здесь, герр Вагнер, – отозвался высокий пожилой человек, с длинными тонкими усами, по выправке которого можно было, смело утверждать, что он бывший военный.