— Ладно, — ответил он.
— Трудно это говорить, но мне приснилось, что ты умер, и я видел тебя лежащим в гробу в похоронном бюро.
Майк рассмеялся.
— Это был просто сон! — воскликнул он, все еще смеясь.
Когда я поведал ему все подробности, он перестал смеяться. Думаю, друг понял, как я расстроен.
— Не мог бы ты сделать одолжение и пройти медосмотр? — попросил я.
— Конечно, — ответил Майк. — Если ты считаешь это важным, я сделаю это для тебя. Тем более я давно уже не был у врача.
Глубокий вздох. Я сделал свою работу. Теперь, если у него были проблемы с сердцем, то их обнаружат.
Жизнь вернулась в привычное русло, и только через две недели мы снова поговорили по телефону.
— Привет, Рич, — сказал он. — Ну, я прошел медосмотр, и все было в полном порядке. Рад, что твой сон не был пророческим. Взяли анализы крови, сделали ЭКГ и рентген, и врач сказал, что я совершенно здоров. На самом деле терапевт посоветовал не слушать друзей и перестать беспокоиться о смерти.
У меня не нашлось, что ответить, потому что внезапно снова подступила тошнота. Я поблагодарил его за информацию, но в течение следующих нескольких дней не мог выбросить разговор из головы. Сон был слишком реален, чтобы его игнорировать, поэтому я позвонил другу снова.
— Майк, не мог бы ты сделать еще один тест, быстрое сканирование сердца, которое покажет, не забиты ли коронарные артерии?
Он помедлил с ответом.
— Ты думаешь, мне это действительно нужно? — спросил он.
— Я буду чувствовать себя намного лучше, — ответил я, все еще вспоминая призрачное лицо друга во сне.
Это были лишь догадки, и мне было бы очень неловко, если бы в итоге все оказалось хорошо. Но этот тихий голосок в голове был слишком настойчив, и я не мог его игнорировать. Если бы я ошибся, Майк простил бы меня, потому что мы были достаточно близкими друзьями. После некоторых колебаний он наконец согласился. Еще один вздох облегчения!
Судья записался на сканирование сердца, и результаты были настолько ненормальными, что его кардиологи доктора Рау и Кервин назначили срочную ангиограмму (исследование с помощью катетера с красителем для визуализации артерий в сердце[30]). Я отменил утренние встречи, чтобы быть с другом во время процедуры.
Мы с Майком поговорили в палате перед ангиограммой о том, как необычно то, что обнаружили серьезную патологию, поскольку у него не было никаких симптомов. Когда его вызвали в лабораторию катетеризации, я шел рядом с каталкой, пока его не отвели в процедурный кабинет. Мы оба были встревожены, но думаю, что я был более обеспокоен, потому что именно моя настойчивость привела к этому моменту. Процедура прошла успешно, и, когда она закончилась, доктор Кервин открыл дверь и жестом пригласил меня войти. Мы вместе смотрели снимки. Не говоря ни слова, он указал на две из трех главных артерий сердца, которые были забиты на 90 процентов. Кроме того, главный артериальный ствол также был частично закупорен, и это состояние называется «вдоводел» (англ. widowmaker)[31].
— Удивительно, что он еще жив! — воскликнул доктор Кервин.
Он позвонил Бобу Ангелосу, кардиохирургу, который назначил Майку шунтирование на следующий день. Он боялся, что если подождет еще немного, то у судьи может случиться сердечный приступ.
Такое сильное коронарное заболевание, если его не лечить, обычно приводит к смерти в течение нескольких месяцев.
Судье ввели анестезию, но доза была не настолько велика, чтобы он не мог слышать нашего разговора. Он жестом подозвал меня к себе и дрожащим от волнения голосом прошептал: «Рич, спасибо… спасибо, что спас мне жизнь! Я думаю, что ты и Бог заботились обо мне».
Слова Майка заставили меня осознать, что я был Божьим помощником, и это смутило меня.
Майк без особых осложнений перенес шунтирование сердца, и через четыре дня его выписали из больницы, а через шесть недель мой друг вернулся в зал суда. Когда он наконец вышел на пенсию и переехал во Флориду, он оставил после себя наследие, которое коснулось жизни бесчисленных детей и семей. Это было пятнадцать лет и тысячу игр в гольф назад, многие из которых были с моим участием.
И, к счастью, мне больше не снились сны о моих друзьях.
Глава 16
Оперируя на Филиппинах
У меня были проблемы. Операция Мари была рутинной, пока пациентка внезапно не начала бесконтрольно истекать кровью сразу из нескольких частей тела. Кроме того, я был единственным хирургом в крошечной сельской больнице на восемь коек, а банк крови находился в двадцати милях оттуда.