Врачеватель. Мое призвание

Первая проблема, с которой столкнулся — рана у женщины уже затянулась, а кровь запеклась и превратилась в некую защиту, подпитываемую даром ребенка. Он таким образом пытается мать защитить, не понимая, что делает ей только хуже. С первой попытки лезвие скальпеля не смогло сделать разрез. Раздался скрежет, как будто по камню провел, а от источников матери и ребенка сразу же устремились плетения укрепляющую кожу. Если на тот момент еще размышлял, чтобы попытаться не вызвать своими действиями преждевременные роды, то сразу отчетливо понял — не получится. Мало того, такими действиями обреку Ланцову на смерть. И еще неизвестно, выживет ли малыш. Отложил медицинские инструменты и положил ладони на бок спящей женщины. Мысленно протянул связь от своего источника к руне отторжения и направил посыл на отделение темной и светлой силы во чреве Елизаветы Викторовны. Удивительно, но мне попытался малыш оказать сопротивление! Его дар взбунтовался и ринулся в атаку, пытаясь вытолкнуть мое воздействие.

— Осколок сдвинулся! — выкрикнула Натали и сразу же добавила: — Ребенок заворочался и начинаются схватки. Отходят воды!

Как сдержался и не выругался? Скорее всего из-за концентрации на темном плетении источник ребенка послал заклинание стихийное, не продуманное, но его никоим образом нельзя просто так уничтожить. Слишком сплетены связи и возникнет сильная боль от того, что они начнут рваться. Сомнительно, что графиня и ее не рожденный сын выдержат. Последнему точно нанесу родовую травму, которая непонятно во что выльется, точно не пойдет на пользу. Насылаю успокоение и умиротворение, одновременно стараюсь нащупать в малыше проявление разума. Он уже должен мыслить и понимать, пусть и на грани инстинкта, что причиняет матери боль, а не защиту.

— Есть! — выдыхаю, мысленно ухватившись за магические аурные всполохи наследника Ланцова-младшего. — Тебе пора своими глазами посмотреть на ту, которая дарит жизнь, — шепчу и активирую руну подчинения.

Конечно, это запретная магия, но кто меня осудит? Хм, ну, если узнает, а говорить об этом не собираюсь! Натали еще способна догадаться, что делаю, но она точно будет молчать, как и Кати.

— Саша, господин Воронов, схватки усиливаются, — предупреждает баронесса.

— Мне с трудом удается удерживать графиню, — обеспокоено шепчет Островская.

— Делаю все возможное, — отвечаю и вновь беру скальпель.

На этот раз сделал разрез, но даже больше, чем необходимо. Лезвие противно заскрипело по стеклу, потекла кровь, осколок замер в миллиметре от почки. Щипцами ухватываю осколок и как только делаю движение на себя, чтобы его извлечь, вижу, как источник женщины опутывает в кокон малыша. Из Лизы стремительно уходят силы, ее сердце начинает биться все тише и в какой-то момент останавливается. Успеваю дать в него импульс и оно, словно испуганная птаха в силках, начинает биться.

— Аритмия, пульс зашкаливает! — выкрикивает Натали.

Мне ничего другого не остается, как извлечь осколок из тела женщины. Стекло с острыми краями, разрывает кожу, а из горла графини вырывается крик. Резко дергаю и отбрасываю в сторону инородный предмет, наделавший так много проблем. Из раны толчками выходит кровь, плод внутри женщины бушует и поспешно активирую еще одно припасенное заклинание. На этот раз руна отторжения намного сильнее предыдущей и усилена посылом роста. Другой вариант в голову не пришел, как быстрее вызвать роды. Допускаю, что повитуха или опытный целитель, специализирующийся на работе с беременными все бы провернул лучше и не таким образом.

— Кати, клади ее на спину, — даю указание, а сам успеваю направить на порез заклинание исцеления.

А вот дальше вспоминать совсем нет желания. Роды прошли мучительно, виной тому неадекватное поведение темного источника малыша. Сила то рвалась на выход, то цеплялась за утробу все возможными средствами и даже пыталась опутывать внутренние органы матери. Надеюсь, целители графиню подлечат, со своей стороны сделал все, что мог и даже больше. Когда же паренек появился на свет, то я боролся с кровотечением у женщины. Мало того, та от болевого шока не только потеряла в очередной раз сознание, но и у нее чуть не разорвалось сердце. Благо Островская и Сухарева так и не поняли, что произошло, в том числе и не обратили внимания на пустые склянки, в которых находилось зелье бодрости. Сам не помню, когда их выпил. Внутренние повреждения залечил, все восстановил и теперь Елизавете Викторовне точно ничего не угрожает.

— Вот черт! — хлопнул себя по лбу и с опаской посмотрел на сидящего напротив графа.

И как ему преподнести такую новость? Честно, я не специально, и он меня должен понять и простить. Ну, не задумывался, когда молодую маму восстанавливал, точнее, те разрывы внутри ее организма. Хотел как лучше и недолго думая, направил на нее заклинание, как предусмотрел Создатель всего живого.

— Александр Иванович, что-то случилось? — напряженно спросил Петр Сергеевич, заметив мое состояние.